Закарпатье и Галиция: идеологическая уравниловка

Закарпатье в ряду других западно-украинских областей стоит особняком. Здесь ещё помнят о том, что раньше эта территория называлась Карпатской (Угорской) Русью, чтут память карпато-русских деятелей прежних столетий, отстаивавших идею общерусского единства «от Попрада до Тихого океана», и тех, кто сопротивлялся насильственной украинизации уже в советские годы. Находясь практически на одной географической широте с Галицией, Закарпатье тем не менее не знало такого омерзительного явления, как ОУН-УПА и обязательного для его возникновения условия – наличия украинского национализма.

Этот национализм окончательно окреп здесь во времена вхождения Карпатской Руси в состав Чехословакии, когда Прага в своей русофобской политике 1920-1930-х годов делала ставку на украинствующих, которых массово импортировала из Галиции.

С исчезновением в 1938 г. Чехословакии с карты мира не исчезли украинизаторы, которым было достаточно комфортно в Карпатской Украине – новоиспечённом государстве под руководством украинофила и по совместительству гитлеровского почитателя Августина Волошина, и в условиях её последующей оккупации хортистской Венгрией. В те годы Ужгород занимал второе после Львова место по количеству выходящей украиноязычной периодики.

Освобождение Закарпатья советскими войсками в 1944 г. не принесло освобождения от украинизаторов. Теперь уже советские власти принялись втискивать русинов в узкие рамки создаваемой украинской нации, и протесты русинских активистов (Иван Ковач, Пётр Линтур и др.) заканчивались порой судебными делами.

Излишне напоминать, что с крушением СССР ситуация только усугубилась. Из Августина Волошина сделали икону украинского патриотизма, в 2002 г. указом Леонида Кучмы ему было присвоено звание Героя Украины (посмертно). Но сопротивление русинов украинизаторской политике Киева не прекращалось, и продолжается и сегодня.

У современной украинствующей публики есть целый набор рецептов, как «из русина сделать галичанина». Как и полагается выскочкам, бывшим в интеллектуальном услужении не у одного иноземного хозяина, галицийские идеологи наших дней объявляют всё угрорусское движение конца XVIII - нач. XIX вв. провинциальным москвофильским верноподданичеством. Истинным признаётся только украиноцентричное мировоззрение, но, поскольку Закарпатье много сотен лет находилось на периферии мадьярского цивилизационного пространства, «украинскость закарпатских украинцев» недостаточно развита. Чтобы русинов из «недоразвитых» украинцев превратить в «развитых», рекомендуется следующее:

- положить конец стереотипу об отдельной закарпатской ментальности;

- прививать русинам не какую-либо, а именно западно-украинскую идентичность, содействуя культурно-идеологическому сближению Закарпатья с Галицией и Буковиной;

- решительное искоренение любых альтернативных мнений;

- пропагандировать идеологию волевого национализма а-ля Дмитрий Донцов;

- способствовать переосмыслению русинами своего прошлого (отречься от русинства, перекраситься в украинство) (1).

Обращает на себя внимание изобретение очередного геотопонима – Карпатское пространство (2). Поскольку политический тон этому пространству задаёт пробандеровская Галиция, предлагается информационно включить бывшую Карпатскую Русь в данное пространство, которое должно быть единым и спаянным. В дальнейшем, оперируя термином «Карпатское пространство», который будет наполнен пробандеровскими смыслами, можно постепенно вытеснить из сознания русинов ассоциации с Закарпатьем как обособленным регионом, лишённым бандеровщины и прочих «прелестей».

Парламентские выборы 2012 г. показали глубину идеологической пропасти, лежащей между закарпатцами и галичанами. Партия регионов в Закарпатье получила более 30% голосов, а праворадикальная «Свобода» – 8,5%.

В Львовской области, идеологическом «сердце» Галиции, «Свобода» получила более 38%, «регионалы» же не набрали и 5% (3).

Закарпатье – одна из 17 приграничных областей Украины. Приграничные регионы – это точки многомерного пространства, где переплетаются воедино политические, социальные, экономические, цивилизационные процессы, это своеобразные коммуникационные рубежи, обладающие повышенной энергетикой (4). Все мировые центры торговли возникали на пересечении цивилизационных потоков и коммуникационных рубежей (Карфаген, Новгород, Сан-Франциско, Венеция, Флоренция).

Но Киев не в состоянии использовать потенциал своих рубежных зон и в бездумном процессе изготовления «правильных украинцев» утратил функции коммуникационного узла Восточной Европы. Украинским властям не пришло ничего умнее в голову, как намеренно потворствовать буйному росту бацилл украинского национал-шовинизма в приграничных коммуникационных зонах на западе страны, и пытаться экспортировать их в восточные регионы, вместо того, чтобы попытаться превратить эти регионы в зону диалога цивилизаций, экономического сотрудничества и межкультурных контактов.

Киев не может предложить приграничному региону, каковым является Закарпатье, ничего, кроме унифицирующей всех и вся украинизаторской политики и эфемерных «европроектов» без конкретики.

Одним из примеров таких проектов является еврорегион «Карпаты». Участниками проекта, кроме Украины, выступили Польша, Словакия, Румыния и Венгрия. Но дальше открытия международных переходов через границу и возведения моста через Тису дело не пошло.

Причина не только в коррумпированности украинской власти и её компрадорской сущности, но и в неравномерном развитии регионов, наличии у Украины «двух скоростей». Украинская столица и дотационные регионы живут в разном политико-социальном пространстве и в разном политическом времени. При этом в направлении Киева уходит не только львиная доля областных налоговых поступлений, но и более 50% всех капиталовложений.

Для исправления подобных перекосов необходимо наделить регионы большими полномочиями, опираясь на которые они могли бы развивать экономическое сотрудничество со странами-соседями на уровне административно-территориальных единиц. Пока же наибольшие экономические трудности испытывают как раз те регионы, чьё пребывание в скроенной из различных осколков Украине непродолжительно, и Закарпатье в том числе. Экспортный потенциал Закарпатья незначителен, инфраструктура далека от совершенства, а органы самоуправления стеснены в полномочиях (5).

Поправить ситуацию могла бы децентрализация властной вертикали, замкнутой на Киеве, вплоть до федерализации. Но Киев на это не идёт, игнорируя подписанную «Декларацию о европейском регионализме», предусматривающую изрядную долю экономической свободы местного самоуправления. Дело в том, что децентрализация властной иерархии может затруднить процесс украинизации, в т.ч. в Закарпатье. Крым и Донбасс, Новороссия и Закарпатье украинизируются указами из Киева. При децентрализации властного аппарата регионы смогут сами решать, на каком языке им разговаривать и какой идентичности придерживаться.

Таким образом, страдающая от экономических неурядиц Украина сделалась заложницей собственной украинизации: мы украинизируем Закарпатье (и не только) и потому не можем наделить органы самоуправления большими полномочиями, но, чтобы улучшить экономическое положение Закарпатья (и не только), надо наделить органы самоуправления большими полномочиями. По этой логике – Закарпатье будет находиться в списке дотационных регионов без надежды на скорое улучшение экономической ситуации.

Итак, русинам уготована, похоже, одна участь – нещадная украинизация, лишение своей традиционной идентичности и идеологическая уравниловка, когда между Галицией с её идолопоклонством бандерам и шухевичам и Закарпатьем будет поставлен знак равенства.

Исторический опыт показывает, что русины такой «уравниловки» не допускают.

Фото: orthodoxbook.org.ua