Зеленский и Макрон, или Ослов мёдом не кормят

Президент Франции Эммануэль Макрон в интервью американскому каналу CBS заявил, что Запад должен чётко определить красную линию, за которую России в отношениях с Украиной не позволят заходить, и быть готовым ввести новые санкции в случае «неприемлемых действий» со стороны Москвы.

Эти слова прозвучали после встречи Макрона с президентом Украины Владимиром Зеленским, на которых оба президента, а также вышедшая с ними на связь из Берлина канцлер Германии Ангела Меркель потребовали от России отвести войска от границы с Украиной. Чтобы понять, чем руководствуется Париж в отношениях с Киевом, надо понимать, что представляет из себя французская внешняя политика как таковая.

Франция, занимая западную оконечность континентальной Европы, представляет собой т. н. береговую зону (по-английски rimland). Не из-за того, что омывается водами Атлантики, а из-за того, что географически находится между талассократической (морской) англосаксонской цивилизацией и теллурократической (континентальной) цивилизацией, представленной двумя наиболее мощными державами – Германией и Россией. Геополитическим свойством стран, принадлежащих к «береговым зонам», то есть не принадлежащих однозначно ни к талассократии, ни к теллурократии, является склонность к обоюдонаправленной политике. Такие страны могут в зависимости от текущих интересов то присоединяться к талассократии (США и Великобритания), то к теллурократии (Германия, Россия).

История Франции  кишит подобными примерами. Французы многократно то действовали против англосаксов (многочисленные англо-французские войны XVIII-XIX вв.), то вместе с англосаксами воевали против теллурократических держав (франко-прусская война, Крымская война против России, поддержка Польши в советско-польской войне 1920 г.). Играя на противоречиях талассократии и теллурократии, Париж выстраивает выгодный для себя баланс сил, поддерживая то одну, то другую сторону. Каждый из таких периодов не длится вечно, иначе Франция уже определилась бы сама, чем она является – талассократической цивилизацией или теллурократической.

Это значит, что и нынешнее заигрывание Парижа с Киевом – временное явление, которое прекратится сразу, как только изменится баланс сил между талассократическими и теллурократическими государствами в такой степени, в какой это будет угрожать французским интересам. Не случайно Макрон, грозя Москве санкциями, подчеркнул приверженность Франции (цитата) «честному и открытому диалогу» с Кремлём. Париж никогда не рвёт полностью связи с теллурократией. Он сохраняет их как «окно возможностей» для дальнейшего лавирования между полюсами силы.

Германия – государство теллурократическое, но пребывающее под контролем лидера талассократического лагеря Соединённых Штатов. Для Вашингтона Париж – удобный союзник в деле ослабления германского влияния в континентальной Европе. Но сейчас Париж склонен, скорее, вместе с Берлином взять будущее Европы в свои руки, поскольку выход из ЕС талассократической Великобритании предоставляет для этого небывалые возможности.

Однако не только англосаксов видят Париж и Берлин в качестве конкурентов. Россия тоже значится среди них, но в иных категориях. Париж и Берлин заинтересованы в усилении России как евразийской державы в противовес англосаксам. Но они не заинтересованы в бесконтрольном укреплении российского влияния в Европе. Иными словами, Париж и Берлин хотят контролировать рост российского влияния и иметь возможность поставить ему преграду, коли на то возникнет необходимость.

В качестве такой преграды французская и немецкая дипломатия использует Украину. Это удобный повод и географически выгодный плацдарм для давления на Москву, чем Запад беззастенчиво пользуется. США пользуются этим тотально, стремясь полностью удушить теллурократическую Россию. Франция и Германия пользуются дозированно, стремясь не удушить окончательно, а ослабить Россию, потому как она им ещё пригодится в будущем, когда наступит следующая политическая фаза в отношениях талассократии и теллурократии. Предсказать все нюансы и детали этой следующей фазы сложно, потому  Париж и Берлин всегда одной рукой России грозят, а другой жмут ей руку. Этим объясняется заявление немецких политиков, что, дескать, события на Донбассе и российско-германский проект «Северный поток – 2» – разные вещи, которые не нужно смешивать.

Последний раз Франция решительно вмешивалась в украинский вопрос в 1920 г., оказывая поддержку польским оккупантам Пилсудского и их прихвостню Симону Петлюре оружием, военными советниками и деньгами. Результатом французских стараний и предательства Петлюры стал захват поляками Западной Украины. Вернуть их в состав Украины Красная армия смогла в ходе Польского похода 1939 г. Территориальная целостность Украины, как видим, для Парижа вовсе не самоцель, и он жертвует этой целостностью, когда это ему выгодно.

Париж весьма прохладно относится к идее членства Украины в ЕС. Он против расширения ЕС за счёт западно-балканских стран (Босния и Герцеговина, Северная Македония, Черногория, Албания, Косово) и уж тем более против членства такой крупной, но бедной страны как Украина. Зеленский на встрече с Макроном предложил последнему подписать декларацию поддержки членства Киева в ЕС, но Макрон не выказал энтузиазма. Поэтому украинская пресса про эту декларацию больше не вспоминала. Получается, что Франция выступает против основополагающего курса правительства Зеленского – против курса в ЕС. О каком бесконфликтном и всеобъемлющем партнёрстве Украины и Франции тут можно говорить?

Французско-украинское партнёрство – это ситуативная игра, не приносящая Украине никаких заметных выгод. Нельзя за выгоду считать дежурные слова французского президента о «красных линиях» для России! Ничего существеннее Париж Зеленскому не предлагает, потому что ослов мёдом не кормят.