Информационно-аналитический портал
ссылка

Голодомор, наука и новый директор Института национальной памяти

Андрей ГАНЖА
27.09.2010
Напечатать
Увеличить шрифт
А
А
А

Написать об этом, пожалуй, следовало бы раньше. Тогда, когда естественное желание человека высказать свою точку зрения породило «волну общественного негодования», тщательно лелеемую и направляемую вполне конкретными политическими силами и государственными органами. Но - festina lente (торопись медленно) – очень хотелось понаблюдать за формой, стилем и аргументацией критических пассажей этой «волны».

После смены верховной украинской власти в начале этого года ожидалось, и ожидалось не без оснований, некоторое снижение накала общественных страстей вокруг темы Голодомора. Ожидаемого не произошло. После назначения на должность директора Института национальной памяти Украины 64-летнего коммуниста Валерия Солдатенко тема опять приобрела (или ей вновь «помогли приобрести») общественную значимость.
 
Аргументов для критики было немного, зато они были «железные»: «Он - коммунист». Да еще «донецкий» (родом из Селидова Донецкой области).  Например: «Парадоксально, что функция расследований преступлений Компартии, которыми должен заниматься этот институт, отдана в руки представителю именно этой партии» (Владимир Вьятрович, бывший директор архива СБУ).
 
И уж окончательно повергло в шок «правильных ученых» поручение президента Украины Виктора Януковича премьер-министру Николаю Азарову и председателю СБУ Валерию Хорошковскому принять меры по передаче комплекса Национального музея-мемориала жертв оккупационных режимов «Тюрьма на Лонцкого» в сферу управления Украинского института национальной памяти. Последние дни уходящего сентября вновь огласились криком души «радетелей» за национальные исторические ценности: «Музеем жертв оккупационных режимов во Львове будет руководить коммунист», «Львовский музей жертв репрессий отдали специалисту по КПСС», «"Тюрьму на Лонцкого" возглавил специалист по КПСС»…
 
Но, может быть, это и странно, но аргумент уровня «мочи коммуняку» меня никак не убеждает. Хотя бы потому, что 20 процентов населения планеты живут в коммунистической стране, построившей «вторую экономику мира». А может, и первую… Так что у агрессивных критиков коммунизма на сей раз аргументация весьма хилая.
 
Зато меня кое в чем убеждает ответ самого Валерия Солдатенко на мой вопрос о том, «не мешает ли ему коммунистическое прошлое»: «Почему «прошлое»? В своей жизни я написал только одно заявление о вступлении в партию. Это было в шестьдесят восьмом году, я был третьекурсником и комсоргом исторического факультета киевского университета. И я считаю, что постоянство – это не самая худшая характеристика человека». По-моему, такая позиция вызывает большее уважение, чем политические «дрейфы в проруби» тех, кто еще четверть века назад пел оды коммунистическому учению. Кто в стихах, кто в прозе…
 
Наконец, надо быть хотя бы немного честным. В Украине проблему исследования голода 1932-33 годов ну если не инициировала, то начала именно компартия. Напомню, как это было.
 
После первого, очень осторожного, упоминания о голоде в речи первого секретаря украинского ЦК Компартии Владимира Щербицкого (в 1988 году) как-то неимоверно быстро для такой бюрократической организации на свет появилось Постановление ЦК от 26 января 1990 года «Про голод 1932-1933 рр. на Україні та публікацію пов’язаних з ним архівних матеріалів».
 
И это было отнюдь не начало работы, а уже завершение определенного этапа. Потому что еще с конца 80-х годов два сотрудника Института истории партии, замдиректора по архивам Владимир Мельниченко и завотделом Валерий Солдатенко, работали над документами по голоду. Мудрое, но осторожное руководство Института, директор Феликс Рудич и его заместитель Иван Курас, не «светилось», но по мере сил пробивало выпуск книги в кабинетах украинского ЦК.
 
 И 5 сентября 1990 года в печать был подписан сборник архивных документов «Про голод 1932-1933 рр. на Україні». В 1991 году он вышел в Издательстве политической литературы (Политиздате) Украины. В сборник вошло 248 документов, отражающих украинские реалии начала 30-х годов.
 
Так начиналось научное исследование Голодомора. Под «научным» я понимаю исследование, базирующееся не на эмоциях, а на определенных правилах исторической методологии. В том числе и правилом «Audiatur Et Altera Pars» (Выслушай другую сторону) – это принцип не только судебного заседания, но и честного исторического исследования. В политиздатовском сборнике было приведено множество вызывающих оторопь документов о гибели людей и о действиях власти, послуживших причиной этой гибели. Но там были приведены и документы, всесторонне отражающие действия власти, и местной, и центральной. В том числе и решения центральной власти о снижении плана хлебозаготовок для Украины (от 6 мая, 25 июля, 29 октября 1932 года, 12 января 1933 года и т.д.).
 
Мельниченко и Солдатенко открыли шлюзы. «Исследования» Голодомора хлынули потоком. Но я не случайно взял слово «исследования» в кавычки. Потому что развитие темы носило в основном экстенсивный характер – в оборот вбрасывались все новые документы и свидетельства очевидцев того страшного двухлетия. Но этот «вброс» носил явно односторонний характер, поскольку целый пласт документов просто не учитывался.  Например, в известной книге Станислава Кульчицкого «Почему он нас уничтожал» есть целый раздел, посвященный документам, доказывающим сознательный и этнически направленный характер Голодомора. В этом разделе – ссылка на ОДИН (!!!) документ: телеграмму И.Сталина от 1 января 1933 года с требованием сдать хлеб и угрозой репрессиями тем, кто этого не сделает. Но это не есть документальное обоснование фактического вывода об этноциде (уничтожении по этническому признаку), самом страшном типе преступления в человеческой истории.
 
Образно говоря, бюрократическое управление государством (а другого управления не бывает) похоже на дом: существует фундамент (директивы верховной власти), несущие стены (инструкции по выполнению директив) и крыша (отчеты об их выполнении). И любое решение получает свое отражение в каких-то бумагах, циркулирующих в государственном «доме». След всегда остается.
 
Ведь, например, как бы ни осторожничали украинские коммунисты в отношении поддержки ГКЧП в 1991 году и как бы быстро они ни «отыграли назад» уже на второй день этого горе-путча, следы остались. По-моему, в Хмельницком обкоме партии была найдена «телеграмма в поддержку» за подписью Станислава Гуренко. Тогда – первого секретаря ЦК. Именно эта бумага послужила основанием запрета КПУ 30 августа 1991 года.
 
Сейчас дело не в том, насколько юридически правомочен был этот запрет, а в том, что следы деятельности нас и наших предшественников остаются всегда.
 
В Украине при исследовании Голодомора этот след особо не искали. Там все было решено задолго до начала любого исследования: обозначены преступные цели (этноцид), виновные (коммунисты и Россия) и способы совершения преступления (террор голодом). Оставалось только «ввести» информацию об этом преступлении в сознание масс. Но массы не осознают логику событий, они руководствуются эмоциями.
 
В течение всех лет независимости для поддержания постоянного эмоционального накала масс издавались односторонне ориентированные документы, строились Мемориалы и погребальные кресты, создавались институты. В том числе – и Институт национальной памяти.
 
В общем идеологическом и информационном поле страны, безусловно, доминировали националистические историки. Но в последнее время туда пришли и иные люди. Пусть робко, пусть (как всегда) без средств, но не в качестве «мальчиков для битья», а как серьезные оппоненты. А так и до «научного конфуза» адептов Голодомора-геноцида недалеко. Поскольку с точки зрения методологической подготовленности оппоненты местечковых историков-националистов помощнее будут. И это не оскорбление, это констатация фактов.
 
Поэтому когда в августе этого года новый директор Института национальной памяти Украины Валерий Солдатенко (тот самый «открыватель шлюзов») заявил, что он не считает Голодомор 1932-33 годов в Украине этноцидом украинского народа, мало кто заметил,  что это естественная позиция нормального ученого. Ну не нашел он в архивах документов, свидетельствующих об умысле центральной кремлевской власти уничтожить голодом этнических украинцев.
 
Я не являюсь ни апологетом коммунистической идеи, ни фанатом члена-корреспондента Академии Наук Валерия Солдатенко. Но я – убежденный сторонник права ученого на выработку и обнародование своей точки зрения (не уверен, но, кажется, это называется «свободой слова»).
 
И почему атака на Валерия Солдатенко происходит не в режиме научной дискуссии, документального доказательства ошибочности суждений или чего-то иного, но присущего академическому стилю общения – а в формате «поиска наказания»? Ведь не прошло и нескольких дней после публичного заявления Солдатенко о Голодоморе, как политическая партия «Наша Украина» обратилась с требованиями:
 
- в Кабинет Министров Украины: немедленно освободить Валерия Солдатенко от занимаемой должности;
 
- в Национальную академию наук Украины: лишить Валерия Солдатенко всех ученых степеней и званий;
 
- к Генеральному прокурору Украины: возбудить уголовное дело по факту отрицания Голодомора как геноцида украинского народа с учетом отягчающих обстоятельств - занимаемой должности и значительного общественного резонанса этого противоправного деяния.
 
Это что, новая методика ведения научной полемики? Благо принятые во времена Ющенко законы дают потенциальную возможность уголовного преследования за отрицание геноцида. Или понимание того, что в формате реального научного спора адепты теории Голодомора - геноцида проиграют? Поскольку в условиях заранее определенного вывода и назначенных виновных они просто разучились вести научный поиск, тем более рассматривать иные варианты ответа.
 
За примерами далеко ходить не надо.
 
Не так давно украинский политолог из «Демократических инициатив» Александр Палий гневно вопрошал у «пана Солдатенко с его институтом»:
 
«Если Голодомор – общая трагедия, то как получилось, что между переписями 1926 и 1937 годов население СССР, без учета украинцев и казахов, выросло на 119,4%. В это же время численность украинцев уменьшилась на 15, 3% от численности украинцев в 1926 году. То есть на 1937 год число украинцев, в случае распространения на них общесоюзных тенденций, должно было бы составлять 37,246 миллиона. А составляло 26,421 миллион, то есть на 10,825 миллиона меньше!»
 
Вопрос очень интересный. И отрицать, что голод 1932-1933 годов сыграл решающую роль в уменьшении численности населения Украины нельзя. Но ответ в данном случае не может быть однозначным: существуют и иные причины, иные варианты.
 
Например, знает ли пан Палий, что человек не совсем тот «образ и подобие Божье», которым представлял его себе Ветхий Завет? Что это, скорее, весьма склочное и «себе на уме» существо, для которого «цель оправдывает средства»? (Н.Макиавелли). И что немалое количество жителей Украины до начала 30-х годов ХХ века «записывались» украинцами, а позже – русскими. Ведь в 20-е годы Украину охватил процесс «украинизации», когда украинцем быть было выгодно. С начала 30-х годов украинизация была свернута, раскритикована как «национал-уклонизм» и быть украинцем стало не только невыгодно, но и в какой-то степени небезопасно: могут и в уклонисты записать! Вот и начал расти процент русских в составе населения республики. Хорошо еще, что и те и другие – славяне единого антропологического типа.
 
Кстати, украинец Всеволод Балицкий, полномочный представитель ОГПУ по УССР и председатель ГПУ УССР, игравший не последнюю скрипку в трагедии Голодомора, видимо, исходя из политической ситуации, в служебных анкетах грозного ведомства писал, что он то русский, то украинец.
 
А может, пан Палий считает, что украинцы настолько глубоко прониклись за годы Голодомора идеями ленинизма, что, расталкивая русских локтями, рванулись в партию большевиков? Ведь в 1924 году в составе КП(б)У украинцев было 33,3%, а в 1933 – уже 60%.
 
Но зачем пану Палию и ему подобным «спецам от истории» искать варианты ответа, когда сам ответ уже исчислен, взвешен, разделен («мене, текел, фарес»).
ИСТОРИЯ
4030
Поставить лайк: 161
Если Вы заметите ошибку в тексте, выделите её и нажмите Ctrl+Enter, чтобы отослать информацию редактору
https://odnarodyna.org/content/golodomor-nauka-i-novyy-direktor-instituta-nacionalnoy-pamyati