Как Россию «назначают» врагом Украины

1.      Снятие с себя ответственности за нерешенные внутриполитические проблемы. Если есть некие могущественные «они» («чужие», «враги»), можно списать собственные неудачи на их «противодействие», а любые удачи приписать своей способности действовать «вопреки» воле могущественных «врагов».

 

2.      Мобилизация граждан в условиях мнимой угрозы.

 

3.      Возможность вести переговоры с «чужими» в условиях, когда любой результат будет принят народом благосклонно.

 

«Образ врага» является типичным параноидальным фантомом и свидетельствует о серьезных проблемах в обществе, которое усваивает этот образ. Именно такую «клиническую» логику пытаются проецировать «оранжевые» на украино-российские отношения. И частично им это удается.

 

Для создания полнокровного «образа врага» украинской властью используются два основных концепта:

 

1. Проекция «тени» (демонизация)

 

Если говорить кратко, то это попытка концептуально наложить на украино-российские отношения мотив знаменитой сказки Е. Шварца «Тень», где тень человека со временем занимает его место и фактически поглощает его. Если откинуть все тонкости, то конечной целью «оранжевых» является  стремление навязать населению Украины представление о том, что Россия и есть та «тень» («негативная часть нас»), которая пытается «поглотить» нас, растворить в себе, уничтожить украинский народ.

 

В школе психоанализа Карла Юнга «тень» - это нечто, представляющее обратную сторону человека, все то агрессивное, что было вытеснено моралью и культурными нормами общества в бессознательную часть психики. Важным моментом здесь также является то, что «тень» часто становится объектом «переноса» (проекции собственных желаний на другого): соответственно, в мнимых «ужасных» поступках России по отношении к Украине можно видеть реальные желания украинской правящей политической элиты.

 

Отсюда и такое засилье агрессивных образов в комментариях как украинского МИДа, так и в новостных лентах украинских информагентств. Становится нормальным употребление в отношении любых сообщений российской власти в отношении Украины таких слов, как «угрозы», «атаки», «давления», «проявление империалистических амбиций». Сюда же удачно вписывается противопоставление в рамках мифа о «трудолюбивых украинцах и ленивых россиянах» и прочих разделений по линии «мы - они».

 

Эффектной тактикой в формировании подобных концептов становятся и откровенные провокации. К ним можно отнести скандал вокруг якобы принадлежащих В.Путину слов о том, что Украина это «…и не государство вовсе». Скандал был организован по всем правилам информационных провокаций и черного PR. Сначала - ссылка на «непроверенный источник», затем перепечатка дезинформации большим количеством изданий и, как результат, – закрепление дезинформации в публичном обороте. Вслед за этим последовал второй этап - обращение официальных институтов с претензиями к России с требованиями опровергнуть или подтвердить данную «информацию». Расчёт строится на том, что при любом варианте действий с российской стороны конечный выигрыш останется за инициаторами провокации: пусть «информация» не подтвердится,  «осадок» от нее украинцев останется.  

 

Об успешности подобной демонизации говорит довольно удачная для «оранжевых» информационная кампания вокруг газовых договоренностей с Россией на украинской политической арене. Население Украины так и не услышало, собственно, позиции российской стороны, получив взамен этого набор клише про «злых россиян, которые хотят нас оставить без газа», которые «покушаются на нашу трубу, а значит, и на нашу независимость».

 

Правда, европейцев дважды поймать на одну и ту же удочку не удалось (имеются в виду события 2006 года, когда Европа, в целом, сочувственно отнеслась к «…Украине, пострадавшей от произвола Газпрома»).  В конфликтной ситуации конца 2007 - начале 2008 года европейцы достаточно четко обозначили свою поддержку справедливым требованиям России получить назад долги.

 

2. Культивирование «искусственного постколониального синдрома»

 

Для Украины, как и для других стран бывшего социалистического лагеря, находящихся на границе между Россией и Европой, характерен «искусственный постколониальный синдром» - желание обвинить бывшего (в данном случае - мнимого) колонизатора во всех бедах страны и реваншистских идеях (возвращение в состав империи).  К тому же это всегда дает дополнительные очки на внешнеполитической арене – Запад поощрительно смотрит на бывшие «колонии», которые «добились» независимости.

 

Главное отличие искусственного постколониального синдрома от реального связано с необходимостью адаптировать вымышленную реальность к действительной. Особенно непросто это для Украины, поскольку в истории крайне мало примеров ущемления украинцев со стороны государственных машин Российской империи и СССР. Скорее наоборот: украинцы были настолько тесно интегрированы в управленческую структуру Российской империи и СССР, что ответственны за их историческую судьбу не менее россиян.

 

Именно с целью уничтожения реальной истории, замены ее миражами «национально сознательных сил» предпринимаются сегодня усилия по переписыванию истории.  Ревизия прошлого должна, наконец-то, дать квазинаучные аргументы для ющенковской демагогии о «вековом угнетении украинцев» и «страшных страданиях» украинского народа. Правда, перелицовка прошлого остается пока что одним из самых слабых мест «оранжевых». Непросто, очень непросто объяснить гражданам Украины, каким образом, вследствие «сотень років гноблення та змоскалення», Украина приросла территориями, которые ей никогда исторически не принадлежали, увеличила численность народа до практически 50 млн. человек и создала мощнейшую базу индустриального развития.

 

И «демонизация» России, и прививка украинцам «искусственного постколониального синдрома» - это элементы формирования «оранжевыми» информационно полузакрытого государства (о том же говорят последние инициативы с дубляжем фильмов на украинский язык и попытки запретить вещание в кабельных сетях каналов не на «солов’їній мові»). Этому в немалой степени способствует идеологический кризис, который поразил политические партии, опирающиеся на юго-восточный электорат.

 

В этих условиях России еще только предстоит понять всю важность информационной работы на межгосударственном уровне, чтобы не допустить критического ухудшения отношений с Украиной в не столь отдаленной перспективе.