Нравственное и национальное преступление официального Киева

Поддаваясь на провокации нынешних «византийцев», подсунувших нам несколько веков назад понятие «Малороссия», кто-то начинает разглагольствовать о неких «малороссах» и утверждает, что в истории якобы неизвестны ни украинцы, ни украинский язык... Увы, авторы подобных утверждений выказывают феноменальную языковую глухоту вкупе с удивительной литературной забывчивостью. А ведь великий Кобзарь Тарас Шевченко заповедал: «Як умру, то поховайте мене не могилi,/ Серед степу широкого, на Вкраїнi милiй»... Спрашивается: что здесь непонятного для коренного сибиряка? И не сочетаются ли в едином ритме строки Пушкина и Шевченко: «Тиха украинская ночь, реве тай стогне Днiпр широкий…»? А разве пушкинская Мария жила не «на берегу реки родной, в тени украинских черешен»? И жила в краю, где «тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звезды блещут»...

 

Я не знаю более украинского (и одновременно – более русского) писателя, чем украинец Гоголь-Яновский. Можно быть лишь не менее русским и украинцем, чем он. И это тоже понятно: истинный украинец – русский человек вдвойне! Вот и Гоголь писал по-украински, но на русском языке. Кем был его Тарас Бульба? На Украине он давно стал настолько национальным героем, что его именем кощунственно пользовались даже националистические главари, служившие гитлеризму. Даже гитлеровские выкормыши не могли игнорировать украинскую суть... русского человека Бульбы, вдохновенно славившего Русскую землю и русское товарищество!

 

Я напомню слова Тараса, этого не просто яркого литературного героя, но, фактически, вошедшего в реальность великого сына русского народа:

 

«Что такое есть наше товарищество, - говорил он. - Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести была у всех земля наша! ... Всё взяли бусурманы, всё пропало; только остались мы, сирые, да, как вдовица после крепкого мужа, сирая, так же как и мы, земля наша! Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство; вот на чем стоит наше товарищество! ... Знаю, подло завелось теперь в земле нашей: думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды и конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их; перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость магната, который желтым чоботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства; но у последнего подлюки, каков он ни есть, хоть весь извалялся он в саже и поклонничестве, есть и у того, братцы, крупица русского чувства; и проснется он когда-нибудь, и схватит себя за голову, проклявши громко подлую жизнь свою, готовый муками искупить позорное дело».

 

Так говорил атаман, «потрясая посеребрившеюся в казацких делах головою»... А вот нынешний официальный Киев замахивается и на эту исполинскую фигуру и сам фигуру и сам - в примитивном ослеплении - того даже не сознает! Но это – так! Ведь писавший на русском языке украинец Гоголь для нынешнего Киева – чужак, писавший на «иностранном» языке!

 

Но что значит лишить официального статуса один из двух основных языков населения Украины? Отставим временно в сторону то, что русский – родной или второй родной язык для десятков миллионов людей на Украине. Что исключение из общественной жизни русского языка – это прямое нарушение важнейших прав гражданина и человека. Забудем о том, что лишь русский язык может быть языком нормального международного личного и заочного общения для ученых и специалистов народного хозяйства Украины. Не будем принимать в расчет, что связи Великороссии и Украины настолько обширны и неистребимы, что отказ от двуязычия ведет в перспективе к немалому экономическому ущербу для развития Украины, где без обучения на русском языке (по написанным на нем учебникам) невозможна подготовка полноценных специалистов.

 

Даже без всего этого, лишь изгоняя из живой жизни Украины великого гоголевского героя, великого Тараса, и его создателя, официальный Киев совершает величайшее историческое, нравственное и национальное преступление! Об остальном не говорю. Не знаю – может быть, хоть тарасова тень устыдит нынешних «реформаторов», и они одумаются, приняв в расчет хотя бы ЭТО соображение?

 

Между прочим, украинский язык именно на нынешней Украине активно дискриминируется самим рынком. Это хорошо видно при сравнении сегодняшних прилавков украинских книжных магазинов и их же – лет тридцать назад. Советская Украина издавала литературу на украинском настолько широко, что, не имея возможности купить русские издания, многие приобретали украинские переводы таких, например, популярных книг как «У серпнi сорок четвертого» Богомолова, «I один у полi воїн» Дольд-Михайлика, «Небо вiйни» Покрышкина, «Генеральний штаб у роки вiйни» Штеменко и т.д., и т.п. Тогда же издавались великолепные серии классиков украинской литературы. Сегодня коммерческая (то есть массовая, ходовая) книга на Украине – это книга почти исключительно “русскоязычная”. И в свете такого факта упорный отказ руководства Украины от официального двуязычия выглядит особенно неумно, бесперспективно и ханжески. Тем более, что русский язык украинцу и учить-то не надо! Он усваивается им автоматически. Чистый великоросс не все сразу поймет (хотя и поймет достаточно) в украинской речи, потому что в нее за века внедрилось немало полонизмов. Чистый же украинец поймет почти полностью русскую речь сразу – в отличие, кстати, от речи польской. И в перспективе, во вполне возможной и нужной нам новой Советской Союзной стране, надо бы вводить краткие курсы украинского и белорусского языка в начальной великорусской школе для того, чтобы великороссы, знакомясь с «Наймычкой» Шевченко и «Лисом Микитой» Франко, со строчками Цвирки и Коласа, на языковом уровне убеждались в своем кровном родстве с Украиной и Белоруссией. Думаю, это и сегодня было бы в Российской Федерации нелишним, и это – проблема не только языкового воспитания.

 

А для Украины проблема русского языка состоит в одном – не давить живую линию живой жизни... Ведь живучесть и мощь русского языка там косвенно подтверждается размахом его преследования. На то, чтобы убить в народах Украины русскоязычие расходуются такие силы и средства, какие не идут на укрепление позиций даже собственно украинского языка. То есть убить на Украине русский для националистов важнее, чем развить «українську мову». И это – тоже двойное преступление по отношению к обоим языкам-братьям.