Сегодня Киев был наш (заметки участника Крестного хода)

Когда после молебна возле памятника Владимиру мы поднялись на Печерск, когда шли мимо Мариинского дворца и Верховной рады, внезапно наступил момент тишины. Это была особая глубокая и наполненная тишина. Было радостно и спокойно. И я подумал: есть в этой картине и в том, что мы переживаем сейчас, что-то напоминающее вход в город освободителей. Та же уверенность и сила в шаге, то же чувство единства с идущими рядом товарищами по оружию (в нашем случае этим оружием была молитва). И ещё это напоминало исполнение давно ожидаемого. Именно так рисовалось в мечтах: мы войдём в наш город и от воинства нашего, небесного и земного, разбежится и умолкнет всяческая нечисть. Замечу, по всему ходу нашего следования никаких уже привычных для Киева оскорбительных выкриков в адрес верующих и канонической Церкви практически не было. Правда, кто-то слышал тихое завывание «смерть ворогам», но оно было настолько жалким, издававшие его так далеко спрятались, что в очередной раз подумалось: это победа.

Признаюсь, мне очень не терпится тут же рассказать вам о том, к какому главному выводу я пришёл в период движения Крестного хода (Ход) по Киеву. Но тогда уже не будет смысла писать остальное. А мне бы хотелось поделиться несколькими личными впечатлениями от этого, несомненно, великого дня. Это будут краткие, быть может, обрывочные заметки рядового православного киевлянина. Но я надеюсь, тем, кто не смог быть с нами, они помогут увидеть картину несколько полнее.

Накануне вечером меня предупредили – будут проверки паспортов, металлоискатели и вообще попытки препятствовать участникам Хода. Поэтому уже в половине десятого я был на Крещатике, а откуда двинулся к Европейской площади. Туда, где виднелась любимая с юности Киевская филармония. Там предполагалась встреча двух веток Хода – с Востока и Запада. Сюда же подъезжали автобусы с паломниками-крестоходцами Черниговщины, Винничины, Запорожья, Харькова.

Проверку прошёл быстро и легко. Может, мне показалось, но молодой лейтенант милиции, руководивший проверкой православных верующих, был несколько смущён нелепостью происходящего. В глазах читалось: извините, служба, приказ. Действительно, этому дню предшествовала дикая волна шельмования Церкви [хотел написать «невиданная», но остановился, поскольку уже привычная]. Так, главный милиционер Аваков пугал, что всё заминировано и требовал Ход отменить. УкроСМИ, которые, наверное, возглавляют мировой рейтинг лжи и маразма, говорили о внедрённых агентах Кремля. Социальные сети «детей майдана» писали, что под видом священников внедрены сотрудники ФСБ. Словом, поле для психипатологов открывалось огромное.

Вскоре я увидел и этих «агентов». С Европейской площади вслед за одной из групп из Харькова я поднялся на Владимирскую горку, где в 13.00. предполагался молебен. У памятника Крестителю Руси равноапостольному князю Владимиру «агенты» расположились кто на траве, кто на корнях старых деревьев. Их было уже немало. Женщины, девочки-подростки в платочках, крепкие загорелые мужчины (некоторые с небольшими иконами, висевшими на груди). Эти внедрённые лица, или, как сказал один несчастный «майданутый» блогер, представники ворожої держави, передавали позывные своему главному начальству: пели «Богородице Дево, радуйся», «Господи Иисусе Христе, помилуй нас».

Разумеется, было много священства – батюшки, диаконы. Те, кто приехал в качестве руководителей групп, кормили своих подопечных (раздавали домашние и покупные пирожки). Всюду слышалась речь украинская, русская и хорошо знакомое смешение языков, которое в этот день почему-то не раздражало, а, наоборот, лишь напоминало: мы все, кто бы и как ни говорил и что бы ни писал о себе в анкете – единый народ Божий.

Тут же встретил знакомого. Отец Захария. Молодой, могучий диакон Ильинской церкви в Киеве – древнейшей в городе, построенной ещё равноапостольной Ольгой. Отец Захария – обладатель уникального голоса. Он учился вокалу, но выбрал служение Церкви. Голос напоминает молодого Шаляпина. Буквально через несколько часов он подаст первый возглас молебна о мире и умножении любви на Украине, стоя рядом с Блаженнейшим Онуфрием, и от его мощного диаконского голоса побегут мурашки – вот это силища!

Рядом со мной постепенно становится всё теснее. Прислушиваюсь, слышу особый украинский говор. Это Каменская епархия. А напротив меня в ожидании появления священноначалия, опершись на рамки ограждения, собрались представители Днепропетровска, Новомосковска, Бердянска. Ждать ещё долго. Поют «Отче наш». Люди прибывают. Кировоградская епархия, Никополь, Марганец, вот Закарпатье – Мукачево. Рядом Одесса, Херсон.

Примерно, в 11.30 на кирпичной дорожке, проложенной среди церковного народа, началось сильное движение. Понесли десятки хоругвей, Спас Нерукотворный, лики Богородицы и архангела Михаила – покровителя Киева. В 12.00 стали прибывать не только священники, но и архиереи. Они шли, приветливо, чуть смущённо улыбаясь. К ним протягивали руки, прося благословения. Вокруг запели «Радуйся, Радосте наша…».

Некоторых владык я узнавал. Вот управляющий делами УПЦ владыка Митрофан, вот владыка Лука из Запорожья. Он благословил меня и стоявших рядом со мной. Вот появился молодой епископ владыка Иона, наместник Ионинского монастыря в Киеве. Монастырь знаменит своей «молодёжкой» – местом встреч православной молодёжи. Владыка Иона кланяется на все четыре стороны, при этом успевая фотографировать лица молящихся и поющих.

Тут я оглядываюсь по сторонам. Вокруг уже не сотни, а тысячи. Лица и лица. Юноши, мужики, старушки, дети. Я думаю – вот это и есть Церковь. Эти люди вместе с теми, кто с неба смотрит на нас – Антонием и Феодосием Печерским, Ильёй, Николой Святошей – все вместе они Церковь. А глава наш – Христос. И эту Церковь хотят «реформировать», «переподчинить», запугать или купить киевские властные безумцы? Смешно.

В 12.30 (следим по смартфону) на Европейской площади происходит встреча двух веток Крестного хода – западной и восточной. Слева заходят "святогорцы" со Святогорской иконой Божьей Матери, а справа "почаевцы" с Почаевской Богородицей. Колонны троекратно кланяются друг другу и вместе поднимаются на Владимирскую горку. К этому дню, к этой минуте они шли три недели.

Через минут пятнадцать они появляются у нас, возле памятника Владимиру. Их встречают аплодисментами. Крестоходцы несут десятки хоругвей, чудотворные иконы и поют тропарь Пасхи. Запомнился запылённый в дороге белобрысый юноша, который руководил поющими. «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…»

Рядом со мной – прихожанка нашего храма, лет 22. Она внимательно смотрит на шествие и негромко говорит: «Ничего более величественного я никогда не видела. А папа мне говорил, не ходи, там будут одни москали и слуги Москвы».

Бог вам судья, несчастные! Как будто в ответ на сказанное, появляются «москали» из далёкого Почаева. Им аплодируют неистово. Видно, что они устали. За спиной рюкзаки, корематы.

Глядя на это благословенное многолюдство (а вокруг уже стоят очень плотно, плечом к плечу) я думаю: что же вы на этот раз наврёте, малоуважаемые украинские «медии»? Опять напишете «кучка маргиналов»? Впрочем, не до вас сейчас.

Начинается молебен о мире и любви на земле Украины. Перед началом молебна Блаженнейший Онуфрий представил двух подлинных героинь. Это две одиннадцатилетние девочки Маргарита и Феодотия. Первая пришла из Святогорской лавры, а вторая из Почаевской. Предстоятель дарит им подарки. У Феодотии ещё день рождения. Над Днепром в честь маленькой героини звучит «Многая лета».

Потом мы молились. В конце молебна Блаженнейший, как положено верному и смелому сыну Церкви, которого сколько ни пугай, не запугаешь, помянул перед Богом Великого Господина и отца нашего Святейшего патриарха Московского Кирилла. Потом с чудотворными иконами впереди все двинулись ходом к Киево-Печерской лавре. Нас было около 100 тысяч. И вот когда мы шли, когда пели и молились, я не только ощутил нашу победу, но и понял то, что хотел вам сказать с самого начала.

Я понял, что мы – сила. Вечная, непобедимая. А то, что нам противостоит, ничтожно, временно, мелко и нелепо. Это пыль, которая будет стёрта с лица нашей земли. И Церковь, которая сегодня явила себя в красоте и силе, есть подлинная жизнь. А противостоит ей «не жизнь». Антижизнь. Придуманный, лживый мир, где маньяки и убийцы объявляются святыми, где царствует ложь и обман.

Харьковский поэт Станислав Минаков замечательно написал: «На наших глазах свершалось и свершается духовное событие Вселенского масштаба: на, казалось бы, попранной и растоптанной Украине дышит Дух Святый, и ведомые Христом и Богородицей православные Русской Церкви идут с миром, любовью, молитвами, и ад трепещет».

Пожалуй, мне нечего добавить. Кроме одного. В начале заметок я написал: сегодня Киев был наш. Это правда, но не вся. Киев всегда был наш и останется таким навсегда.