Забытый геноцид (ч.II)

Часть II.

Вена ответила террором. Причем направлен он был не только против тех, кто помогал русской армии, а против русинов вообще. Австрийские офицеры получили право самостоятельно творить расправу над населением, приговаривая к смерти заподозренных в измене. Никаких доказательств не требовалось. Казнить могли за сказанное по-русски слово, за отказ признать себя украинцем, отречься от русского имени, за хранение русской книги, газеты, даже открытки, за наличие в доме иконы из России или портрета русского писателя. Солдатам выдавали специальные шнуры для виселиц. Часто перед смертью приговорённых подвергали пыткам. Родителей убивали на глазах у детей, детей – на глазах у родителей. Молодых женщин предварительно насиловали. Не щадили ни старого, ни малого (среди казнённых были мальчики и девочки 5-7 лет и даже грудные младенцы).

Один из очевидцев впоследствии вспоминал о казни галицких крестьян: «Мы пришли на место, которое я буду помнить до конца моей жизни. Чистое поле, на котором вокруг одинокого дерева толпились солдаты. Тут же стояла группа офицеров. Насмешки и крики, вроде «русские собаки, изменники», посыпались по адресу ожидавших своей участи крестьян. Вид стариков, женщин с грудными детьми на руках и плачущих от страха, голода и устали детей, цеплявшихся за одежду своих матерей, производил такое удручающее впечатление, что даже у одного из офицеров-немцев показались на глазах слёзы. Стоявший рядом лейтенант спросил: «Что с тобой?» Тот ответил: «Ты думаешь, что эти люди виновны в чём-нибудь? Я уверен, что нет». Тогда лейтенант без малейшей заминки сказал: «Ведь это же русофилы, а их следовало бы ещё до войны всех перевешать». Далее совершилась обычная казнь. Всех вешали через одну и ту же петлю, предварительно ударив жертву в подбородок и в лицо. Повешенного прокалывали штыком на глазах у матерей, жён и детей».

Для разжигания русофобской истерии в Вене был устроен показательный судебный процесс по обвинению в государственной измене, на котором судили активистов галицко-русского движения (от депутатов парламента до простых крестьян). В числе «доказательств» измены обвинители указывали на русскоязычность подсудимых. «Кто употребляет русский язык, не может быть хорошим австрийцем, хорошими австрийцами являются лишь украинцы, поэтому все члены русско-народной партии - изменники, ибо они не украинцы», – объявил один из «свидетелей-экспертов» Теодор Ваньо, адвокат из Золочева. (Кроме него, в качестве свидетелей обвинения на суде присутствовали видные украинские деятели Кость Левицкий, Евген Петрушевич, Семен Витык, Александр Колесса, Кирилл Студинский и др.).

И хотя научный эксперт, крупный ученый-славяновед, профессор Венского университета Вацлав Вондрак убедительно показал, что русскоязычность подсудимых не может вменяться им в вину, поскольку галицкие русины – это часть русского народа, а их народные говоры – разновидность русского языка, судьи прислушались не к ученому, а к украинствующим политиканам. Все подсудимые были признаны виновными и приговорены к смертной казни. Их спасло лишь заступничество испанского короля Альфонса ХIII, который, по просьбе Николая II, добился замены казни пожизненным заключением.

Позднее в Вене организовали еще один судебный фарс. Но подобные процессы были исключением. Как правило, «русских изменников» казнили без долгих разбирательств, по приговорам военно-полевых судов, а то и просто убивали, что можно было делать тогда совершенно безнаказанно. «Весь ужас и мучения, перенесенные русским населением в Австро-Венгрии, главным образом, на первых порах войны, т.е. до момента вытеснения русской армией австро-мадьярских войск за Дунаец и по ту сторону Карпатского хребта, не имели предела: это была сплошная полоса неразборчивого в средствах, бессистемного террора, через которую прошло поголовно все русское население Прикарпатья», – вспоминал очевидец. Даже Макс Ронге, признающийся, что для того, чтобы сбить волну русофильских настроений в Галиции, «от органов юстиции мы потребовали быстрых и решительных действий для устрашения населения», тут же отмечает: «Часто арестовывались ни в чем не повинные люди». Не было ни одного населённого пункта, которого бы не коснулся террор. Так украинские «национально сознательные» деятели (именно они указывали властям на «подозрительных») мстили своему народу за нежелание украинизироваться.

«Жажда славянской крови помрачила умы и помыслы военных и мирских подданных Габсбургской монархии. Наши братья, отрекшиеся от Руси, стали не только ее прислужниками, но и подлейшими доносчиками и даже палачами родного народа. Ослепленные каким-то дурманом, они исполняли самые подлые, постыдные поручения немецких наемников. Достаточно взять в руки украинскую газету «Діло» 1914 года, издававшуюся для интеллигенции, чтобы убедиться в этом окончательно. Волосы встают дыбом, когда подумаешь о том, сколько мести вылил на своих ближних не один украинский фанатик, сколько своих земляков выдал на муки и смерть не один украинский политик вроде кровавого Костя Левицкого, сколько жертв имел на своей совести не один «офицер» в униформе сатаны Чировского. Не день, не два упивался страшный упырь Галицкой земли братской кровью. На каждом шагу виден он, везде слышен его зловещий вой. Ужасен вид его», – писал галичанин Василий Ваврик, сам прошедший через ужасы австрийского концлагеря Талергоф.

«В руки властей передали нас большей частью свои же украинофилы, которые тогда держали монополь австрийского патриотизма», – вспоминал другой уцелевший после террора русин.

«Если все чужие, инородные сограждане наши, как евреи, поляки, мадьяры или немцы, и пытались тут всячески тоже, под шумок и хаос военной разрухи, безнаказанно свести со своим беспомощным политическим противником свои старые споры и счета или даже только так или иначе проявить и выместить на нем свой угарный «патриотический» пыл или гнев вообще, то все-таки делали все это, как никак, заведомо чужие и более или менее даже враждебные нам элементы, да и то далеко не во всей организованной и сплошной своей массе, а только, пожалуй, в самых худших и малокультурных своих низах, действовавших к тому же большей частью по прямому наущению властей или в стадном порыве сфанатизированной толпы. А между тем, свой же, единокровный брат, вскормленный и натравленный Австрией «украинский» дегенерат, учтя исключительно удобный и благоприятный для своих партийных происков и пакостей момент, возвел все эти гнусные и подлые наветы, надругательства и козни над собственным народом до высшей, чудовищной степени и меры, облек их в настоящую систему и норму, вложил в них всю свою пронырливость, настойчивость и силу, весь свой злобный, предательский яд», – отмечал видный галицко-русский деятель Юлиан Яворский.

От полного истребления русинов спасло только быстрое наступление русской армии, в короткое время освободившей большую часть зарубежной Руси. К сожалению, мирная передышка была недолгой. Через полгода неудачи на фронте вынудили русские войска оставить большую часть, казалось бы, уже навсегда освобождённых земель. Австро-венгерский террор возобновился…

 Лишь в 1917 году, когда стремительно слабевшая после Февральской революции Россия уже не представляла серьезной угрозы, власти Австро-Венгрии прекратили геноцид. Сменивший умершего в конце ноября 1916 года Франца Иосифа император Карл I подписал соответствующий указ, а австрийский парламент инициировал расследование произошедшего (всё-таки террор осуществлялся против граждан собственного государства). Материалы этого расследования легли в основу ряда публикаций и исследований, вышедших за границей, а теперь и в России.

На Украине же правда о чудовищном геноциде 1914-1917 годов замалчивается (в отличие от выдуманного «голодомора-геноцида»). И, судя по всему, будет замалчиваться. Мне лично довелось слышать разглагольствования на сей счет Валерия Солдатенко, директора, так называемого Института национальной памяти (созданного при Ющенко с явно русофобскими целями). После просмотра российского документального фильма о тогдашней трагедии, господин Солдатенко заявил, что хотя все показанное – правда, говорить об этом не следует. Дескать, широкое обнародование такой информации будет способствовать «одностороннему» пониманию истории.

А ведь это уже новый руководитель института, назначенный действующим президентом. Но следует он курсом, указанным предыдущим гарантом-«мессией». Впрочем, на Украине многое сегодня остается в том же состоянии, как и при Ющенко.