«Граф Келлер, витязь русской славы…»

Хорошие слова были в статуте 1769 года об ордене Святого Георгия! «Ни высокая порода, ни полученные пред неприятелем раны, не дают право быть пожалованным сим орденом: но дается оный тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком, или подали мудрые, и для Нашей воинской службы полезные советы... Сей орден никогда не снимать: ибо заслугами оный приобретается». Это мы и видим и на портретах знаменитых георгиевских кавалеров, и, в частности, на живописном портрете графа Келлера, который был награжден Орденом св. Георгия 4-й (1914) и 3-й (1915) степеней и Георгиевским оружием (1916).

Фёдор Артурович Келлер – военачальник Российской императорской армии, генерал от кавалерии, «первая шашка России», командир 2-го Восточно-Сибирского армейского корпуса в Маньчжурии, прославившийся не только отвагой во время Первой мировой войны. Он был одним из двух генералов, командующих  корпусами Императорской армии, оставшихся верными присяге, открыто высказался в телеграмме на запрос генерала Алексеева против отречения государя Николая II.

Портрет графа Федора Артуровича Келлера (1857 – 1918)

Собрав представителей от каждой сотни и эскадрона вверенных ему частей, генерал сказал им: «Я получил депешу об отречении Государя и о каком-то временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить на гибель армию и Россию. Вот телеграмма, которую я послал Царю (цитирую по памяти): “3-й конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от Престола. Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя”». А. Г. Шкуро вспоминал: “Ура, ура! – закричали драгуны, казаки, гусары. – Поддержим все, не дадим в обиду Императора! – Подъём был колоссальный. Все хотели спешить на выручку пленённого, как нам казалось, Государя”».

Когда в штаб 3-го конного корпуса Келлера прибыл начальник соседней 12-й кавалерийской дивизии генерал Маннергейм, который попытался уговорить Федора Артуровича «пожертвовать личными политическими убеждениями для блага армии», тот отверг все приведенные доводы, ответив: «Я христианин. И, думаю, грешно менять присягу».

16 марта 1917 года, когда генерала отправили в отставку за отказ приводить корпус к присяге Временному правительству, он отдал последний приказ своим полкам за № 28: «Сегодняшним приказом я отчислен от командования славным 3-м кавалерийским корпусом. Прощайте же все дорогие боевые товарищи, господа генералы, офицеры, казаки, драгуны, уланы, гусары, артиллеристы, самокатчики, стрелки и все служащие в рядах этого доблестного боевого корпуса! Переживали мы с вами вместе и горе, и радости, хоронили наших дорогих покойников, положивших жизнь свою за Веру, Царя и Отечество, радовались достигнутыми с Божьей помощью неоднократным успехам над врагами. Не один раз бывали сами ранены и страдали от ран. Сроднились мы с вами. Горячее же спасибо всем вам за ваше доверие ко мне, за вашу любовь, за вашу всегдашнюю отвагу и слепое послушание в трудные минуты боя. Дай вам Господи силы и дальше служить также честно и верно своей Родине, всегдашней удачи и счастья. Не забывайте своего старого и крепко любящего вас командира корпуса. Помните то, чему он вас учил. Бог вам в помощь!»

Генерал был уволен из армии с формулировкой «за монархизм» и уехал в Харьков. Прощался с проходившими мимо него войсками под звуки гимна «Боже, Царя храни».

Фёдор Артурович Келлер и Николай Второй

Так в апреле 1917-го генерал оказался в резерве чинов при штабе Киевского военного округа. В телеграмме из Харькова в Петроград министру-председателю Керенскому он писал: «Ввиду того что моя служба Отечеству в армии очевидно более не нужна, ходатайствую перед Временным правительством о разрешении мне последовать за Государем Императором Николаем Александровичем в Сибирь…»

Следует сказать, что вторым крупным военачальником, не предавшим царя, был генерал от кавалерии Гусейн Хан Нахичеванский, который будет расстрелян в Петропавловской крепости 29 января 1919 года вместе с великими князьями Павлом Александровичем, Николаем Михайловичем, Георгием Михайловичем и Дмитрием Константиновичем.

После создания Добровольческой армии, отказавшись служить в ней, генерал Келлер в июне 1918 г. писал генералу Алексееву: «Объединение России великое дело, но такой лозунг слишком неопределённый, и каждый даже Ваш доброволец чувствует в нем что-то недосказанное, так как каждый человек понимает, что собрать и объединить рассыпавшихся можно только к одному определенному месту или лицу. Вы же об этом лице, которым может быть только прирождённый, законный Государь, умалчиваете...»

Высказался Ф. Келлер как-то и о другом лидере «белого движения»: «Корнилов – революционный генерал... пускай пытается спасать российскую демократию... Я же могу повести армию только с Богом в сердце и с Царём в душе. Только вера в Бога и мощь Царя могут спасти нас, только старая армия и всенародное раскаяние могут спасти Россию, а не демократическая армия и “свободный” народ. Мы видим, к чему привела нас свобода: к позору и невиданному унижению».

По свидетельству генерал-лейтенанта П. И. Залесского, граф всё же «принять активное участие в борьбе с большевиками... очень хотел, но только при условии, чтобы эта борьба велась открыто именем Самодержавного Царя всея Руси».

Еще будучи в Харькове, генерал Келлер приступил к формированию штаба Северной армии («Северо-Западной Псковской монархической армии»). В выпущенном «Призыве старого солдата» он писал: «Во время трёх лет войны, сражаясь вместе с вами на полях Галиции, в Буковине, на Карпатских горах, в Венгрии и Румынии, я принимал часто рискованные решения, но на авантюры я вас не вёл никогда. Теперь настала пора, когда я вновь зову вас за собою, а сам уезжаю с первым отходящим поездом в Киев, а оттуда в Псков... За Веру, Царя и Отечество мы присягали сложить свои головы – настало время исполнить свой долг... Время терять некогда – каждая минута дорога! Вспомните и прочтите молитву перед боем, – ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя крестным знамением и с Божьей помощью вперед за Веру, за Царя и за целую неделимую нашу родину Россию».

По приезде в Киев в 1918 г. генерал продолжил собирать вокруг себя офицеров. Свидетельствуют, что был установлен нарукавный знак армии – Православный восьмиконечный серебряный крест.

В Киеве за несколько дней до планируемого отъезда во Псков митрополит Антоний (Храповицкий) отслужил в Киево-Печерской лавре молебен, дав графу Келлеру свое благословение. Благословил генерала и патриарх Тихон, приславший через епископа Нестора Камчатского – на возглавление Северной Армии – «рыцарю чести и преданности Государю» шейную икону Державной Богоматери и просфору. Но генералу не суждено было исполнить намерение «через два месяца поднять Императорский Штандарт над Священным Кремлём».

* * *

Граф Келлер родился 24 (12 старому стилю) октября 1857 г. и происходил из дворян Смоленской губернии, был воспитанником приготовительного пансиона Николаевского кавалерийского училища. В 20 лет нижним чином он был принят в 1-й лейб-драгунский Московский Его Императорского Величества полк (1877). А далее – 40 лет поистине блестящей военной карьеры, включающей бой с превосходящими силами противника под деревней Ярославице (1914), названный военными историками «последним конным боем» не только великой войны, но и всей мировой военной истории.

* * *

…В начале ноября 1918 г. Ф. А. Келлер получил приглашение гетмана Скоропадского возглавить войска и был назначен главнокомандующим «всеми вооружёнными силами, действующими на территории Украины», с подчинением ему гражданских властей. Он лихо взялся за ликвидацию киевского петлюровского подполья и формирование боеспособной армии, но тут гетман струсил и снял его с должности, опасаясь, что Келлер займёт его место. Главнокомандующего отправили в отставку за слова о переходе к нему всей власти до восстановления монархии, высказанные им 13 ноября на Лукьяновском кладбище в Киеве во время похорон убитых 33 офицеров Киевской добровольческой дружины генерал-майора Л. Кирпичева. Кроме того, ему поставили в вину, что он «говорит об единой России, игнорируя вовсе Украинскую державу».

Гетман Скоропадский

Но Келлер и не думал о перевороте. Его целью была Москва и восстановление монархии. Он вообще не понимал «самостийников» и того, что русские офицеры могли пойти на компромисс с немцами. «Мне казалось всегда отвратительным и достойным презрения, когда люди для личного блага, наживы или личной безопасности готовы менять свои убеждения», – писал он. Да и власть в Киеве он мог взять легко, ибо пользовался огромным авторитетом среди военных, однако выполнил приказ Скоропадского. Что же касается «Украинской державы», Келлер, уходя с должности, в своём приказе объявил, что готов положить свою голову исключительно для возрождения великой нераздельной единой России, а «не за отделение от России федеративного государства».

В результате этой интриги, затеянной гетманом, было упущено драгоценное время, которого и без того не хватало для создания армии. Единственное, что Келлеру удалось, – немного отсрочить крах «скоропадщины».

Менее чем через три недели власть гетмана пала. Когда к Киеву подошли петлюровцы, Ф. Келлер по просьбе военных взял на себя руководство обороной города и дал бой превосходящим силам противника, в котором те не смогли взять верх. Но ввиду невозможности дальнейшего сопротивления генерал распустил вооружённые отряды. Немцы предложили ему снять форму и оружие и бежать в Германию, но Келлер не хотел расставаться ни со своими погонами, ни с полученной от императора наградной шашкой. Он открыто поселился в Михайловском монастыре с двумя верными адъютантами – полковником А. А. Пантелеевым и ротмистром Н. Н. Ивановым. Когда петлюровцы явились в монастырь с обыском, вопреки уговорам монахов, он сам через адъютанта сообщил о себе пришедшим.

В 4 часа утра 21 (8 по старому стилю) декабря 1918 г. был получен приказ о переводе генерала Келлера и его спутников в Лукьяновскую тюрьму. Их вели вдоль стен Софийского собора, мимо памятника Богдану Хмельницкому, когда из ближайшего сквера раздался залп по арестованным – стреляли сечевики Коновальца. Но убить Келлера и офицеров сразу не удалось, пришлось конвою их добивать.

Место убийства генерала Келлера в Киеве

Саблю подло убитого генерала Е. Коновалец преподнёс «головному атаману» Петлюре. При этом, выкованная под богатыря Келлера, она совершенно не подходила под рост Петлюры, который с этой саблей выглядел полной карикатурой. Интересно и то, что Коновалец позднее  заявлял, что расправа над Келлером случилась без санкции на то Директории, однако конвой, который чинил злодейство, также был из сечевиков, что однозначно указывало на причастность их руководителя, произведённого Директорией в казачьи атаманы, к преступлению.

Обращает на себя внимание и место убийства: у памятника с надписью «Богдану Хмельницкому Единая Неделимая Россия».

Останки Федора Артуровича Келлера покоятся в Покровском монастыре в Киеве. Причём похоронен великий полководец был под чужой фамилией – его тело усилиями епископа Нестора Камчатского было найдено и предано земле.

Вмёрзшая в снег рядом с памятником кровь Келлера через несколько дней оттаяла, что среди киевлян породило поверье, будто кровь эта и впредь «не высохнет и ляжет на голову Украины».

Пётр Шабельский-Борк опубликовал в Париже в 1928 году стихотворение «Витязь славы», посвящение Фёдору Артуровичу Келлеру:

Подвиг воинской доблести и верности однажды данной присяге на примере судьбы генерала Ф. А. Келлера остается ярким, высоким примером для русского человека.

В первых числах сентября с.г . в Петергофе был открыт первый в России памятник генералу – при Военном институте железнодорожных войск и военных сообщений, где некогда был расквартирован Лейб-гвардии Драгунский полк, которым граф Фёдор Артуровичу фон Келлер командовал с 1906 года.