Приближая Победу: битва за Берлин

Заявку на взятие Берлина первым вроде подал президент США Франклин Делано Рузвельт. В конце 1943 года, следуя на линкоре «Айова» на Тегеранскую конференцию, он поставил своим военным задачу: «Мы должны дойти до Берлина. США должны получить Берлин». В своих мемуарах, вспоминая то время, английский премьер Уинстон Черчилль тоже признавался: «Главная и подлинная цель англо-американских армий – Берлин». Такой была истинная причина высадки союзных войск в Европе 6 июня 1944 года: когда победа Красной армии перестала вызывать даже малейшие сомнения, они тут же включились в гонку за «гран-при». Всё верно: кто овладеет столицей Третьего рейха, тот и победитель!

Фантазии Черчилля поддержал тогда главнокомандующий сухопутными войсками союзников в Европе сэр Бернард Лоу Монтгомери, назвавший реально возможным сроком взятия Берлина уже начало сентября 1944 года. Верховным главнокомандующим экспедиционными силами Дуайтом Эйзенхауэром, прямо называвшим в письме к британскому коллеге германскую столицу «главным трофеем», была определена чуть более отдалённая дата – но всё равно он полагал управиться с этим к Рождеству – 25 декабря. В обоих случаях участие РККА в этом деле совершенно не предполагалось.

Фельдмаршал Бернард Лоу Монтгомери (слева) и генерал Дуайт Эйзенхауэр, у которых со взятием Берлина с самого начала дело не заладилось

Но на деле всё пошло совсем не так. Чудом не сорвавшаяся высадка союзников в Нормандии отнюдь не превратилась в победный марш: непреодолимыми препятствиями на пути американских танков «Шерман» и «Стюарт», английских «Валентайн» и «Матильда» стали бокажи французских крестьян – земляные валы с живой изгородью, отделявшие друг от друга пастбища, поля и луга. Передвигаться войска могли в основном колоннами, по дорогам. Немцы, шаля, поджигали головные машины и наблюдали, как «томми» и «бобби» суетились, пытаясь восстановить движение.

Далее стороны наступали и отступали, устраивая друг другу котлы, «спасая рядовых райанов» и спуская с цепи своих «бесславных ублюдков». Это, конечно, отвлекало. Стараясь наверстать упущенное, союзники с 17 по 25 сентября 1944 года произвели одну из крупнейших за всю историю высадку воздушного десанта, которая стала на деле одним из оглушительных провалов: мало того что значительная часть парашютистов опустилась прямо в расположение танковых частей СС и была пленена, больше половины остальных, кое-как закрепившихся на намеченных рубежах, немцы уничтожили огнём орудий и пулемётов.

Пленные британские десантники из 1-й воздушно-десантной дивизии идут мимо немецкой САУ StuG III в Арнеме (Голландия)

А ведь кроме явного провала этой стратегической операции, именуемой «Маркет Гарден», у англо-американцев было ещё и трудное сражение в Арденнах 16 декабря 1944 – 29 января 1945 г., когда немцы сильно дали им прикурить. Союзникам пришлось взывать к Сталину, чтобы он своим наступлением оттянул гитлеровские дивизии на Восточный фронт (верный союзническому долгу, он сделал это). И «штурм» «Линии Зигфрида», превратившийся в топтание у неё, который растянулся с 26 августа 1944 и аж до 10 марта 1945 года. Сие мероприятие тоже увенчалось успехом лишь благодаря переброске немецких войск опять-таки против Красной армии и нарушенному из-за боёв РККА в самой Германии снабжению оборонявшихся.

И вместе с тем ещё в конце марта – начале апреля 1945 года Черчилль упорно настаивал: «Я… придаю ещё большее значение вступлению в Берлин». Обычно реалистичный в своих оценках происходящего, в данном случае английский премьер явно «потерял берега». Настоящий ответ на его надежды последовал в послевоенных мемуарах фельдмаршала Монтгомери: «Берлин был потерян для нас, когда мы не смогли разработать хороший оперативный план в августе 1944 года, после победы в Нормандии…»

Американцы, взятые в плен немцами во время Арденнского наступления

Зато он был у Сталина. Ещё в ноябре 1943 года, в условиях блокады, топографический отдел Ленинградского фронта получил его приказ составить подробный план Берлина. В дело пошли аэрофотоснимки, довоенные карты, путеводители, даже открытки. Последние, наряду с фотографиями, составили приложения: изображения объектов, которые могли служить ориентирами для авиации и артиллерии. Получив все эти материалы, Ставка (за полтора года до предстоящих событий!) приступила к стратегическому планированию Берлинской операции.

О том, что именно мы будем брать Берлин, Председатель Государственного Комитета обороны объявил на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями г. Москвы 6 ноября 1944 года, в канун 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Он сказал: «Теперь за Красной армией остается её последняя заключительная миссия: довершить вместе с армиями наших союзников дело разгрома немецко-фашистской армии, добить фашистского зверя в его собственном логове и водрузить над Берлином знамя Победы…»

Схема обороны Берлина с разбивкой по секторам

Сталин прекрасно понимал сложность этой задачи. Берлин, в отличие от Москвы, а тем более Ленинграда или Сталинграда, представлял собой настоящую крепость. Он был разбит на восемь секторов обороны, обрамлявших девятый – «зону Z», она же «Цитадель», в которой размещались Рейхстаг, имперская канцелярия и другие правительственные учреждения. Южные подходы к городу прикрывала водная гладь Тельтова канала; центр, сердце столицы, располагался как бы в букве V, образованной рекой Шпрее и Ландвер-каналом. Это были весьма существенные преграды.

Водные преграды защищали «Цитадель»

Ни одно здание в Берлине не строилось без санкции военных инженеров, которые учитывали возможность использования его в целях обороны: подвалы домов соединялись, по ним можно было скрытно пробраться из конца в конец улицы, окна цокольных этажей служили бойницами. Кроме того, в городе были построены свыше 400 бетонных дотов, имевших порой до шести этажей в глубину. Над городом царили шесть зенитных башен ПВО – циклопических сооружений со стенами 2,5-метровой толщины, с 4,5-метровыми перекрытиями из особо прочного бетона, с которых простреливалось не только небо, но и вся прилегавшая местность.

Когда же возможность штурма обрела черты реальности, город покрылся сетью траншей полного профиля, некоторые улицы были перегорожены баррикадами четырехметровой толщины, проезды блокированы десятками танков, потерявшие ход бронированные машины вкапывались по башню в землю, превращаясь в доты. Три тысячи орудий и миномётов, не считая пулемётов и ручных гранатомётов («панцерфаустов»), имевшихся в изобилии, поражали всё в обозреваемом пространстве. Одуревшие от геббельсовской пропаганды («придут большевистские орды – всё равно всех убьют») 200-тысячный гарнизон плюс 92 батальона (около 60 тысяч) бойцов ополчения – фольксштурмовцев – были готовы сражаться до последнего патрона и стоять насмерть. Всего же оборону города держали около миллиона человек при поддержке 1500 танков, 10400 артиллерийских стволов, 3300 самолетов.

Авиационная защита на зенитной башне в зоопарке Берлина

А ведь для того, чтобы сразиться с немцами в их столице, войскам Красной армии нужно было сначала преодолеть одерско-нейсенский оборонительный рубеж, состоявший из трёх мощных оборонительных полос; все населённые пункты на этой территории были превращены в сильные опорные пункты и приспособлены к круговой обороне. Тщетно упорствовали: начав 16 апреля наступление, вошедшее в историю как Берлинская наступательная операция, войска 1-го Украинского, 1-го и 2-го Белорусских фронтов одолели это препятствие, включая «неприступные», по мнению германских стратегов, Зееловские высоты и к 20 апреля стояли уже на пороге Берлина.

Схема окружения Берлина армиями 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов

Это был последний, 56-й день рождения Гитлера. В качестве «подарков» союзная авиация, совершив свой завершающий, 363-й по счёту налёт на Берлин, сбросила бомбовый груз. Работа была проделана топорно: военные объекты не пострадали, зато были разрушены водопровод и электростанции, возникли проблемы с продовольствием – «презент», стало быть, достался не имениннику, а населению. Советская артиллерия в этот день впервые обстреляла город из дальнобойных орудий. Праздник фюреру был окончательно испорчен.

Находя концентрацию сил и средств избыточными, войска 2-го Белорусского фронта под командованием маршала Константина Рокоссовского Ставкой ВГК были развёрнуты к северу, где они сковали главные силы 3-й немецкой танковой армии, лишив её возможности участвовать в битве за Берлин. Войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов взяли немецкую столицу в клещи и пять дней спустя, в 12 часов дня 25 апреля, замкнули кольцо окружения вокруг Берлина.

Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Георгий Жуков и командующий 1-м Украинским фронтом маршал Иван Конев, которым выпала честь брать Берлин

Началось планомерное, дом за домом, квартал за кварталом, очищение города от гитлеровских войск и «ополченцев», продолжавшееся ровно неделю. Их выковыривали из всех дыр: квартир, подвалов, канализационных колодцев, тоннелей метро. Интенсивность огня обречённых возрастала по мере приближения к центру, к «Цитадели».

Пленение гитлеровцев и фолькштурмовцев в Берлине.

Здесь главной целью атакующих стал Рейхстаг: хмурое циклопическое здание, возведенное кайзерами объединённой Германии Вильгельмом I и Вильгельмом II, где в 1894-1933 годах заседал парламент Германской империи и Веймарской республики. При нацистах он был сожжён и в нём, частично восстановленном, располагались казармы и масса различных организаций, в том числе родильное отделение клиники «Шарите», куда была доставлена радистка Кэт в фильме «Семнадцать мгновений весны».

В то же время Рейхстаг оставался узнаваемым далеко за пределами Германии её символом. Вот почему именно на нём, а не на рейхсканцелярии Сталин приказал установить Знамя Победы (его фраза «фюреры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся» – явная смысловая перекличка с надписью на фронтоне Рейхстага: «Немецкому народу»). Он тоже был превращён в крепость – угловые башни переоборудованы под зенитные площадки, подступы преграждали доты, танки, артиллерия, противотанковые надолбы и другие препятствия.

Рейхстаг вскоре после окончания боёв.

Защитники легендарного «Дома Павлова» в Сталинграде в количестве максимум 30 бойцов, имевшие исключительно стрелковое оружие, 58 дней и ночей держали оборону своей твердыни, после чего включились в контрнаступление. Пятитысячному вооружённому до зубов гарнизону Рейхстага стойкости хватило лишь на 4 дня (28 апреля – 2 мая). Да и то уже к вечеру 30 апреля свой первый штурмовой красный флаг над захваченной частью здания водрузили лейтенант Рахимжан Кошкарбаев и рядовой Григорий Булатов из разведгруппы лейтенанта Сорокина. Далее флаги появлялись чуть ли не каждый час – на фронтоне, на колоннах, башнях. Четвёртое по счёту, установленное на куполе рано утром 1 мая лейтенантом Алексеем Берестом, сержантом Михаилом Егоровым и младшим сержантом Мелитоном Кантарией, вошло в историю как Знамя Победы.

Но ещё сутки ушли на зачистку огромного здания Рейхстага от затаившихся гитлеровцев и целая неделя – на санацию от них города, раскинувшегося на площади почти в 900 квадратных километров.

Последний гитлеровский комендант Берлина Гельмут Вейдлинг и первый советский комендант Николай Берзарин

Командующим обороной и последним гитлеровским комендантом Берлина был генерал Гельмут Вейдлинг, назначенный на эту должность фюрером непосредственно перед самоубийством 30 апреля, что промыслительно совпало с началом штурма Рейхстага. Признан военным преступником, не подлежащим реабилитации (не за «героическую» оборону Берлина, а за расстрелы мирных жителей на Востоке).

Сразу же после окончания боёв полевые кухни РККА начали раздачу пищи берлинцам.

А первым советским комендантом Берлина стал командующий 5-й Ударной армией 2-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Николай Берзарин. Ему, в числе первых ворвавшемуся в «логово зверя» (вёл тяжелые бои на Унтер-дер-Линден и Потсдамер-платц, брал с боем королевский дворец, здание имперской канцелярии и бункер Гитлера), надлежало не «эффективно грабить», как это предписывали фюрер и Геринг в отношении захваченных советских городов, а напоить, накормить, осветить и обогреть двухмиллионный город. Вскоре все его жители стали получать по карточкам, в зависимости от категорий, от 300 до 600 граммов хлеба, а ещё мясо, сахар, крупы, картофель, кофе, чай. Две недели спустя «советы» восстановили водопровод, телефон, дали электричество. Заработали магазины, аптеки, больницы, театры, метро.

Площадь Берзарина (Bersarinplatz) и одна из мемориальных досок ему в Берлине.

К сожалению, генерал Берзарин вскоре, 16 июня 1945 года, трагически погиб в автомобильной катастрофе. Проводить его в последний путь пришли многие тысячи признательных горожан. Имя первого коменданта было внесено в «Книгу Почетных граждан Берлина». А ещё в столице Германии есть площадь Берзарина (Bersarinplatz) и несколько мемориальных досок, связанных с его деятельностью. Стало быть, благодарная память о нём жива и поныне.

Заглавное фото: Ставка Верховного Главнокомандования перед штурмом Берлина. Художник Н.В. Овечкин