Прогулки с Януковичем

Посмотрев на Тимошенко, Ющенко и Яценюка, мы приблизились к самому необъяснимому для столичных и иноземных исследователей феномену.

Это последняя прогулка с будущими кандидатами в украинские президенты. Как же, спросите вы, ведь можно назвать ещё с десяток желающих побороться за гетманскую булаву. Можно, да не нужно, потому что остальные не только не имеют никаких шансов даже во второй тур, но уже описаны на примерах более заметных представителей местного политикума.

Виктор Янукович нисколечко не похож на тех, кто тусуется, горлопанит и обещает. Он гораздо реже ходит по вашингтонским и брюссельским подиумам, чем его соперники. Он не пытается изображать столичного жителя и честно остаётся провинциалом.

На территории, ныне именуемой Украиной, провинциалы водились и водятся разные. Восемнадцать лет назад все обитатели этого ареала были провинциалами, пока Киев случайно не оказался столицей. Однако среди них выделялись разные особи. Например, есть деятели, разводящие кур на балконах многоэтажек, а свиней — в гаражах. Есть те, кто, увидев впервые в зрелом возрасте унитаз, объявляют себя носителями исконной духовности. Можно легко заметить и выходца с гор, ненавидящего горожан за то, что они инородцы (так действительно было в тех краях чуть более шести десятилетий назад). А есть и те, кто у себя в городе уже приучился ко всем азам цивилизованной жизни и продолжает себя вести в Киеве так же, как в Енакиеве или Донецке. К ним и принадлежит Янукович.

Неудивительно, что только он из всех кандидатов в четвёртые президенты Украины имеет постоянного избирателя и регионы с гарантированным большинством. Хватит их называть безликим «Юго-Востоком», давайте привыкнем, что есть Слобожанщина и Новороссия. Как и во времена освоения Северной Америки, здесь находили свой дом все угнетённые и бесприютные, талантливые, сметливые и смелые. Земледельцы быстро становились горожанами — городки, судоверфи, военные базы, железные дороги. Малороссы, греки, немцы, шведы, болгары, русские, татары — никто ни у кого не спрашивал национальность, когда осаждали Очаков и Измаил, защищали Севастополь или строили ДнепроГЭС. Здесь не хозяйничал чванливый польский пан и никто никогда не чувствовал себя быдлом. Только выходцы из этих краёв могут, подобно Илье Сельвинскому, одинаково презирать московское чиновничество, еврейское мещанство и украинскую полуинтеллигенцию.

Со всех концов империи люди ехали строить заводы и шахты и работать на них. Этот процесс не прервала ни революция, ни гражданская война. Он продолжался до 60-х годов ХХ века и усиливался урбанизацией: рабочие посёлки вырастали в городки, городок становился полноценным городом. А Харьков и Екатеринослав (Днепропетровск) стали огромными промышленными центрами. Был освоен уникальный Донецкий угольный бассейн, который превратился в плавильный котел национальностей и религий. Языком общения естественным образом стал русский, а в быту и в сельской местности часто говорят на «суржике», причём считают его русским языком. Даже вечный «еврейский вопрос» в этих краях получил приемлемый ответ: евреи, приехавшие из черты оседлости, получали те же возможности, что другие национальности. Из местечкового анекдотического типа еврей-горожанин становится на Востоке вполне уважаемым ассимилянтом и даже внешне мало отличался от своих соседей по посёлку или городку.

Юго-Восток нынешней Украины жил без национальных комплексов и решал экономические проблемы своими силами. Они, в принципе, соглашались называть себя украинцами, но любой националистической агрессии давали жесточайший отпор: татарским работорговцам, турецким янычарам и немецким оккупантам с украинскими националистами.

С точки зрения любой этнографической школы за 9-12 поколений здесь, на территории Слобожанщины и Новороссии, сформировался отдельный, ни на кого не похожий народ.

Но где-то полвека назад что-то в этом вольнолюбивом краю начало ломаться. И, к сожалению, даже в самых вопиющих ситуациях местные ребята больше не создают «Молодую Гвардию», а шахтёрские забастовки выдыхаются быстро и без особого успеха. Люди предпочитают ждать, что «всё как-нибудь рассосётся». Они надеются, что, как писал уроженец Донбасса и одноклассник Брежнева по Екатеринославской гимназии Дмитрий Кедрин:
 
«И придут комсомольцы,
И пьяного грузчика свяжут,
И нагрянут в чулан,
Где ты дремлешь, свернувшись в калач,
И оденут тебя,
И возьмут твои вещи,
И скажут:
«Дорогая!
Пойдем,
Мы дадим тебе куклу.
Не плачь!»

Неудивительно, что возглавляемая Виктором Януковичем Партия регионов редко призывает к решительным действиям. Ведь смысл имеет лишь тот призыв, который можно осуществить наверняка.

Зачем говорить, например, о всеобщей забастовке, если её наверняка не собрать. Ведь когда в 2005 году посадили популярнейших в этих краях Бориса Колесникова и Евгения Кушнарёва, не случилось ни одной по-настоящему массовой акции протеста. Никто не покидает зал, когда хамит Ющенко, и до сих пор не доведена до ума ни одна отставка губернатора-коллаборациониста. И при этом все согласны, как пел Александр Вертинский, «Что пора положить бы уж конец безобразью, Что и так уже скоро, мол, мы начнем голодать».

Страх перед центральной властью и вооружённой силой укрепился с тех самых пор, как в 1962 году в соседнем Новочеркасске расстреляли рабочую демонстрацию. С тех пор не страшно стало лишь драться между собой, да и то до приезда милицейского наряда. Бойни «район на район» были массовыми, а «вязали» немногих, среди которых не повезло юному Вите Януковичу. После такого «попадалова» он умудрился не опуститься и не обозлиться, а сделать карьеру в строгие и любившие анкетную чистоту советские времена.

А жизнь вокруг него застраивалась по типовым проектам. В каждом городке и посёлке из до- и послевоенных бараков вырастали, как правило, многоэтажки «хрущевского» образца. В центре стояли: типовое здание горисполкома, типовой памятник Ленину, типовой Дом культуры.

В 1988 году на экраны СССР вышел фильм «Маленькая Вера». Неназванный промышленный приморский город явно был списан с Мариуполя. Герои фильма жили типичной жизнью рабочего класса юго-востока Украины: много работали, много ели, ещё больше пили, ничего не читали и ничего не хотели, кроме как достатка в своей типовой девятиэтажке. Дискотеки, самогон и общежитский секс не спасают маленькую Веру от ощущения безысходности.

Трагедия «маленькой Веры» началась тогда, когда после Великой Отечественной войны на Востоке произошла последовательная и скорая дегуманитаризация края. Регион был лишён статусного гуманитарного образования. Считалось, что промышленной зоне нужно выпускать физиков-инженеров, а не лириков — философов, журналистов... Далее произошел отток невостребованных культурных и гуманитарных кадров в Москву   (и в гораздо меньшей мере — в Киев). От культурного обезвоживания и загазованной атмосферы молодёжь задыхалась, Маленькая Вера оказалась на краю гибели.

А затем маленькая Вера, её друзья и соседи дали из своей среды наиболее успешных бизнесменов и менеджеров — тех, кто хочет делать успешное дело у себя дома, на своём заводе и расположенной рядом шахте. Неудивительно, что наиболее состоятельными из всех украинских Кабминов были два правительства Януковича. В случае его победы уж точно хуже не будет.

Поэтому Партия регионов такова, каков её избиратель. Да, она однозначно за русский язык и против бандеровщины, она против невыгодного для работяг и бизнесменов реального сектора НАТО. Но она прекрасно знает, что бороться всерьёз за себя её избиратели не будут. И при этом другой политической силы, «своей в доску», для этого избирателя нет и в ближайшее время не предвидится.