Молиться за Предстоятеля

То, что здесь будет сказано, рождено в сомнениях и смятении. Отсюда возможна сбивчивость, за которую прошу простить. Не смогу ясно ответить на все волнующие вопросы. И потому хочу лишь поставить их, призвав читателя к совместному поиску решений.

На днях прочёл небольшую, но имевшую отклик статью, в которой предлагалось умножить молитвы за Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего митрополита Владимира. Призыв совершенно понятный. В среду 20 июня отмечался юбилей – два десятилетия назад митрополит Владимир прибыл на Киевскую кафедру. И за эти годы в Церкви Украины было сделано много хорошего, полезного и спасительного.

Однако есть и другая, более важная, причина молиться за Предстоятеля сугубо. Состояние здоровья Киевского митрополита давно вызывает тревогу. А после того, как по телевидению верующие увидели своего Предстоятеля в инвалидной коляске, увидели, с каким трудом он, немощный и чуть живой, произносил слова Литургии, как его подвозят к Престолу, подносят микрофон, жалость и тревога усилились.

В упомянутой статье (да и не только в ней) снова прозвучали далеко не праздничные утверждения: больной митрополит уже не принимает самостоятельных решений, а близко стоящие к нему люди сами пытаются вести церковный корабль по своему усмотрению и в своих интересах.

Действительно, странные вещи происходят. Например, появляется поздравление в адрес футбольного турнира, которое будто бы направил Блаженнейший Владимир. Понимаем –  тут протокол, секретариат счёл необходимым. Но тяжёлое болезненное состояние Предстоятеля, которое наблюдают верующие, слишком противоречит легкомысленной футбольной тематике. Зато сам факт приветствия вполне в духе неизменно бодрых заявлений ближайшего окружения главы нашей Церкви. Мол, состояние стабильное, идет плановая реабилитация. Мы же, церковный народ, видим и слышим не только это.

Снова одно за другим отменяются мероприятия с участием Блаженнейшего. А вместо объяснения причин – либо демонстрация оптимизма, либо молчание. Снова пишутся статьи о том, что подлинное состояние здоровья и вообще дел в церкви от мирян скрывается. И возникают сомнения. Правду ли нам говорят?

Мог ли Блаженнейший Владимир не пригласить на недавние торжества по поводу 20-летия Харьковского Архиерейского Собора главных его участников? Тех, кто спасли Церковь Украины от раскольника Филарета и пригласили самого Блаженнейшего в Киев. Мог ли наш Предстоятель лично написать широко известное письмо митрополиту Агафангелу, где ставил под сомнение нужность комиссии, приводящей Устав нашей Церкви в каноническое соответствие с положением УПЦ в рамках Московского патриархата? Или нашлись люди, дерзнувшие подписать такой ответственный документ его именем? И как тогда не поверить в то, что Церковью вместо Блаженнейшего руководит кто-то иной. И этот кто-то вовсе не Священный Синод, которому по закону положено заменять Предстоятеля во время его болезни.

Поскольку не только у меня, но и у многих верующих Украины сегодня тревожно на душе, хочу заговорить о том, что у нас обычно не принято обсуждать:

- о растерянности и соблазнах, смущающих мирян в связи с болезнью Блаженнейшего Владимира, множеством домыслов и неясностей относительно дальнейшего пути нашей Церкви и той борьбой течений и групп, которая незримо, но явно ощущается;

- о личном отношении каждого из нас к своему Предстоятелю на фоне противоречивых (и часто тягостных и мучительных для чад Церкви) сведений и публикаций последнего времени;

- об отношениях священноначалия и церковного народа и возможности в принципе для мирян судить и рассуждать о поступках и жизни архиереев и священства.

Начну с последнего. Здесь вообще всё зыбко и неясно. Правильно относиться к своим пастырям, научены мы плохо. И быть иначе не может – большинство из нас новоначальные. Не все помнят, что священника мы называем отцом, потому что он как отец рождает нас для жизни. Но не земной, а вечной. А епископа называем «владыка», признавая его церковную власть. И обращаемся к архиерею с почтением «Ваше Высокопреосвященство». Не все знают, что, какой бы ни был, с нашей точки зрения, епископ, если он канонически рукоположен, он – законный совершитель таинств, раздаятель благодати (не по личным качествам, а силой Духа Святого). А кто этого Духа не знает, тот и не Христов. Сколько бы он (или она) акафистов не прочел и поклонов не положил.

Именно отсутствие благоговения и понимания небесной природы Церкви порождает безобразные выходки вроде недавней. Когда не в меру благочестивая прихожанка дерзко пыталась сорвать панагию с молодого архиепископа. Да, слова или дела данного владыки могут не нравиться, но прикасаться к панагии с ликом Богородицы, вершить суд и расправу по законам толпы христианин не может. Если, конечно, он понимает, что Церковь – не парламент, а Тело Христа. Что заповеди Его святы. И первая из них –  заповедь любви.

Духовное омертвение (а по сути, безверие) не позволяет нам понять и само слово «Предстоятель». Ведь тот, кто носит это звание, в самом деле, предстоит перед Богом. Предстоит, призывая милость Божью на свой народ. Предстоит не аллегорически, а реально.

И перед Богом ему, Предстоятелю, как и каждому из нас, отвечать. Только ответственность владыки неизмеримо больше нашей – «кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк.12,48). И если бы мы хоть на каплю представляли, как страшна ответственность перед Богом вообще и особенно князей Церкви, каким ужасным может оказаться воздаяние за падения, мы бы не торопились судить своих епископов. Их награда за труды больше. Но и возмездие за нерадивое служение Богу страшнее.

Теперь вынужден сказать два слова о себе.

В храм пришёл уже взрослым человеком, после долгих и порой опасных блужданий. Церковь воспринимаю как свою Мать. И подобно человеку, с детства не знавшему матери и нашедшему её, особенно ценю и страшусь потерять. Не желаю замечать или выискивать её слабости, но только хочу радоваться тому, что посчастливилось обрести. Вот почему мне особенно тяжело писать и рассуждать о нестроениях Церкви. Не злорадство и хамское желание обнажать немощи родителей движет мной, но тревога и боль.

Блаженнейший Владимир давно вошёл в мою жизнь. Помню первое давнее впечатление. Фестиваль православного кино. В зале множество людей. Входит Блаженнейший. Я не сразу увидел его, но, не видя, вдруг ощутил, что в зал как-будто впустили воздух, словно вошел невидимый свет. Стало радостнее дышать. Те, кто переживал подобное, знает, о чем я. Ёще вспоминаю, как около года назад в Печерской лавре, уже больной митрополит Владимир рукоположил в сан священника близкого мне человека. И помню (и наблюдаю почти каждый день) ту глубокую перемену, которая случилась с моим другом после того, как Блаженнейший возложил на него руки с молитвой к Богу. Поистине родился новый человек. Родился пастырь. Поверьте, знаю, о чем говорю. И видя это чудесное превращение, благоговею. Не митрополит родил к жизни нового пресвитера, но Дух Святый, сходящий по его молитве. Отметим важнейшее: что бы ни говорили тайные и явные критики митрополита Владимира, никто из православных христиан никогда не сомневался в благодатности таинств, совершаемых Предстоятелем. А ведь это главное. Остальное –  тайна его отношений с Богом, Которому он даст ответ. И не нам судить его. Для этого есть Судья сказавший: «какою мерою мерите, такой и вам будут мерить» (Мф.7,2).

И, конечно, никогда не забуду, как среди других литераторов просил у Блаженнейшего благословения писать о вере и Церкви. Каким почтительным было отношение к нему глубоко уважаемых и любимых мной людей.

Но вот сегодня мы вдруг слышим, читаем (не можем не замечать) приглушённые, но внятные обвинения в адрес Предстоятеля. Дескать, он тайный сторонник автокефалии, ему не чужды идеи украинского национализма, и разрыв единства с Московским патриархом – его заветная цель. При этом сам Блаженнейший нигде об этом не говорил. Скорее наоборот, мы всегда слышали от него: статус Украинской Церкви нас устраивает. Но обвинители продолжают: сам не говорит, но оказывает покровительство «антимосковской группе» священнослужителей. И приводятся факты – грустные, смущающие, часто неопровержимые.

И что нам, верующим, делать? Кому верить? Что делать тем, кто не желает разрыва с Московским патриархом и воспринимает его как разрушение единства Святой Руси? А ведь нас таких в Церкви подавляющее большинство. Что делать тем, кто всегда относился и относится к Блаженнейшему Владимиру, как к своему отцу и господину, каковым он именуется в нашем евхаристическом собрании. Не только смятение и сомнение терзают нас, но и та детская тоска, то отчаяние, которое испытывает дитя, услышав недоброе о своем отце или матери. Тягостное чувство, словно тебя оставили, предали.

А ведь то, что среди иерархов Церкви есть разные борющиеся течения, есть непорядок, мы ощущаем. Мы не слепые и глухие. Мы знаем уважаемых владык, твёрдо выступающих за единство Церкви. Но в то же время нам указывают: читайте, главный содомит Украины даёт интервью на сайте вашей Церкви. А личный секретарь вашего Предстоятеля курирует эти сайты. И на их страницах регулярно появляются материалы с хулой на Россию, повторяются разные гадости о Святейшем Патриархе. Так, будто это не церковное издание, а какая-нибудь, прости, Господи, «Украинская правда».

И ещё нам говорят: Синод отстранил известного молодого архиепископа от строительства крупнейшего собора и прямо указал на финансовую недостачу огромных сумм. Но, несмотря на это, данный архиепископ стал ещё ближе Блаженнейшему митрополиту. Он не только его личный секретарь. Он контролирует его лечение. Он помогает ему, немощному, совершать Литургию.

Но ведь всем известно, что тот же секретарь и архиепископ сочувственно отзывался о патологическом националисте Донцове. Он же приводил к больному митрополиту вождя греко-католиков (а «любовь» униатов к православным известна уже не одну сотню лет). И при этом Блаженнейший Владимир говорит, что целиком доверяет своему секретарю и в его порядочности не сомневается. Мы это читаем. Но…

Говорил ли подобное Блаженнейший, уже не знаем. Как не знаем, было ли подлинной волей Блаженнейшего подписание ряда обращений к общественности совместно с раскольниками и униатами (что есть нечто крайне смущающее). А может, это лишь инициатива «окружения», которое владеет ситуацией и самим ослабевшим Предстоятелем?

Вот и выходит, что мы, церковный народ, простые миряне, которым дорога судьба Церкви, вынуждены теряться в тревожных догадках. И мысли о том, что в период болезни Предстоятеля борьба между представителями священноначалия усилилась и возможен раскол, что ныне Церковь не Блаженнейшим ведётся и что вообще с нашим Предстоятелем что-то произошло – все эти тягостные размышления поневоле приходят.

А нам важно знать правду не потому, что нас интересуют тайны замочной скважины (мы не читатели гламурных журналов), а потому что Церковь для нас Мать. И Её судьба нам небезразлична. Мы не желаем внесения политики в Церковную ограду. Не желаем видеть мирских устремлений там, где есть Небо. Не хотим никаких подмен Христа Кобзарём. Мы хотим единства не потому, что нам нужен Таможенный союз (хотя он, безусловно, выгоден и нужен, но только Церковь живёт другим). Нам нужно единство потому, что мы верим Господу сказавшему: «да будут все едино» (Ин.17,21). И еще потому, что единая Церковь и единая вера для нас залог того, что мы перед Богом были и есть один народ, несмотря на границы и суверенитеты.

Словом, если бы мне было позволено, я дерзнул бы смиренно, с глубочайшим почтением обратиться к Священному Синоду, ко всем архипастырям и сказать следующее.

Нам, простым мирянам, нужна правда. Неведение смущает, порождает недоверие и холод. Если имеет место желание «не выносить сор из избы», то, думается, это не лучшее решение. Уверен, при всех наших немощах, нам хватит понимания и сочувствия к павшим и заблудившимся. Да, мы слабо просвещены, однако многие из нас знают учение Церкви о том, что грех есть болезнь. А больному нужно сочувствовать. И согрешившему (мирянину или архипастырю) никто из нас не откажет в любви. Никто не посмеет гнушаться им, ибо сами перед Богом грешны безмерно. И поскольку мы верим Христу, давшему заповедь не судить, то и не осудим оступившегося. И если священноначалие вслух заявит о своем намерении очиститься, мы с радостью поддержим его и будем просить Господа простить заблудшего.

Народу Божию сегодня как никогда необходимо знать истинное положение в нашей Церкви. И те, кто руководит всей Полнотой Русской Православной Церкви, думается, смело могли бы говорить с народом откровенно. От этого было бы лучше всем.

Нам же мирянам не следует впадать в безбожный цинизм и вслед за врагами Церкви повторять злобные басни, мол, все они у вас корыстолюбцы и славолюбцы (бесовская ложь!), не нужно в разговорах обсуждать слабости и недостатки священноначалия, чтобы не впасть в грех Хама. Но как его благоразумные братья, зная о падении отца, покрыть его наготу.

А если хоть на йоту верно то, что Блаженнейший Владимир несвободен в своих решениях, что он поддался «автокефальному соблазну», то посочувствуем ему. Каково это, находясь перед лицом вечности, с таким грузом ответственности перед Богом, совершать ошибки и оказаться в руках людей твоим именем творящих неправду? Такого итога земного служения, в котором, убежден, было много хорошего, прекрасного, не пожелаем никому. Господи, спаси и сохрани!

И ещё давно хотел сказать своим единоверцам. Разве Христос не знает душу каждого из нас? А значит, и душу Предстоятеля. И если Церковь возглавляет именно Блаженнейший Владимир, то это Его, Христа, святая воля. Он так решил. Тот, Кто сказал о Себе: «дана Мне всякая власть на небе и на земле» (Мф.28,18). И когда мы читаем эти Его слова в Евангелии, нас, обсуждающих и осуждающих поставленных Богом владык, должна обличать совесть. Выходит, посягаем на власть Господа. Пытаемся судить вместо Него.

Но что же всё-таки нам делать, спросит читатель. А вот как раз то, к чему призывала статья, упоминавшаяся в самом начале. Молиться за Предстоятеля. И это главное и важнейшее, что мы можем сделать для него и для родной Церкви. Молиться и просить о спасении господина и отца нашего, о его здравии духовном и телесном, о том, чтобы распознал он, кто есть подлинный друг, а кто скрытый враг.

И общая наша молитва есть самая реальная, самая действенная помощь и участие в спасении Церковного единства. Конечно, для нас это очевидно только в одном случае: если мы на самом деле христиане, если мы не ложно, нелицемерно верим Богу сказавшему: «всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф.21,22).