Диверсификация энергетической безопасности Украины

В последнее время Запад начал активно диктовать Украине условия под предлогом обеспечения ее энергетической безопасности. США на уровне официальных лиц взялись за контроль над реализацией договора по освоению Юзовской площади залежей газа плотных пород. Планируются масштабные капиталовложения в геологоразведку и добычу углеводородов, заключаются соглашения о разделе продукции. Брюссель активизировал попытки войти в управление украинской ГТС и выйти на рынок газа страны в целом. Комиссия ЕС по энергетике пытается склонить украинское руководство к более активной закупке газа из Европы, используя для этого возможности работы ГТС в реверсном режиме, а газохранилища – в интересах ЕС.

Но долгосрочная задача США и ЕС состоит в нарушении энергосотрудничества Украины с Россией в принципе, является попыткой предотвращения сближения этих двух стран, а также Украины со странами ТС в целом. Энергетическая переориентация Украины должна рассматриваться в контексте общего геополитического проекта Запада по дальнейшему экономическому и политическому дроблению постсоветского пространства.

Симптоматичным в этом смысле было очередное заседание украинско-американской рабочей группы по вопросам энергетической безопасности в феврале в Министерстве энергетики и угольной промышленности. На заседании (1) группы глава министерства Э. Ставицкий, представитель Госдепа США по вопросам международной энергетики К. Паскуаль, а также посол США на Украине Дж. Теффт рассмотрели приоритеты энергетической политики Украины. Что само по себе «странно», так как подобный вопрос является исключительно внутренним делом государства.

К. Паскуаль во время встречи с главой Кабмина Н. Азаровым и в ходе заседания группы сделал ряд знаковых заявлений.

Во-первых, он заявил о готовности США поделиться с Украиной технологиями добычи сланцевого газа. «США имеют технологии экологически безопасной добычи сланцевого газа, и этим опытом они готовы поделиться с Украиной» (2). По его словам, за последние годы США значительно увеличили добычу сланцевого газа, что позволило им отказаться от закупки углеводородов за рубежом.

При этом представители США упорно молчат о многочисленных тяжёлых последствиях для окружающей среды от реализации этого проекта, что делает его непригодным для густонаселённой местности.

Во-вторых, он обратил внимание на перспективы превращения Украины в мощный энергетический центр Восточной Европы. «То, что вы делаете, то, что происходит в Украине, является комплиментарным по отношению к приоритетам Европы и может превратить Украину в важный энергетический центр в Восточной Европе», – сказал представитель Госдепа (3).

Стремление ЕС уменьшить присутствие российского газа на своём рынке обозначилось вполне чётко. США же вообще поддерживают любые проекты, которые минимизируют всякое энергетическое сотрудничество не только между ЕС и Россией, но и между Украиной и Россией, под лозунгом «избавления от энергетической зависимости от России». Одним из средств обострения конфликта Украины с Россией в газовом вопросе для ЕС является давление на Украину в рамках её обязательств как члена Энергетического сообщества.

Украина, присоединившись к Европейскому энергетическому сообществу (ЕЭС), рассчитывала на помощь ЕС в решении четырёх задач: 1) сорвать строительство РФ «Южного потока», 2) организовать реверсные поставки газа на Украину из ЕС, 3) привлечь ЕС в качестве партнера в газотранспортный консорциум Украины и России, 4) модернизировать ГТС. Эти меры, по расчётам украинской стороны, в комплексе призваны были ослабить пресловутую «зависимость» Украины от российского газа. Ни одной цели, как и следовало ожидать, Украине не удалось добиться.

По существу, украинские власти допустили два стратегических просчёта. Первый – была дана неправильная оценка статуса сторон в газовом сотрудничестве. Не было никакой зависимости Украины от РФ, а была взаимозависимость производителя (добытчика) газа и транзитной страны, что давало самые надёжные гарантии выполнения обязательств друг перед другом и Украине, и России, но при условии избавления данного вопроса от политизации. Предыдущие правящие политические силы на Украине разорвали эту взаимозависимость, а действующая власть допустила стратегический просчёт в том, что не исправила ошибку своих предшественников, а лишь усугубила её.

Второй просчет – радужные надежды на помощь ЕС в вопросе избавления от «газовой зависимости» от РФ, в том числе и с помощью вступления в Европейское энергетическое сообщество.

Реализация европейского Третьего энергопакета показала неэффективность данных норм регулирования рынка газа. Разделение вертикально интегрированных компаний по видам бизнеса (запрет на совмещение в одной хозяйственной структуре функций добычи, транспортировки и продажи газа) резко нарушило порядок исполнения контрактов. Отныне объемы и сроки поставок газа по долгосрочным контрактам никоим образом не связаны со сроками и объемами контрактов на транзит, что всегда было неотъемлемым условием надлежащего исполнения контракта.

Громко задекларированный в Третьем энергопакете обязательный доступ третьих сторон к газотранспортной инфраструктуре не только существенно снижает гарантии прокачки законтрактованных объемов газа, но и резко повышает риски для крупного проектного финансирования. Инвестор должен иметь твердые гарантии возврата вложений. А в таких долгосрочных и капиталоемких проектах, как сооружение газовых трубопроводов, где рыночные механизмы практически не работают, единственной надежной гарантией является наличие столь же долгосрочного контракта на транзит. Третий энергопакет не дает инвесторам именно этих гарантий (4).

Абсолютно логичная борьба с его нормами идёт не только со стороны «Газпрома», но и внутри самого ЕС. Еврокомиссия уже давно рассматривает вариант обращения в суд против 18 (!) из 27 членов ЕС за несоблюдение условий двух (второго и третьего) энергопакетов. В частности, проблемы могут коснуться Франции, Великобритании, Испании. А Молдова вообще добилась от ЕС отсрочки выполнения Третьего энергопакета (до 2020 года), поскольку он препятствует договоренностям с «Газпромом» (5).

Ныне Брюссель в лице комиссара ЕС по вопросам энергетики Г. Эттингера всячески подталкивает украинскую сторону к ослаблению сотрудничества с РФ по вопросам газопоставок, пытаясь, в частности, затруднить решение вопроса с созданием украинско-российского консорциума по управлению ГТС Украины. В ход также пошло предложение по использованию ГТС для транспортировки газа в Украину, купленного в ЕС.

М. Хольцнер, пресс-секретарь Г. Эттингера, сообщила, что, согласно европейскому законодательству об энергетическом рынке, все крупные трубопроводы должны иметь возможность прокачивать газ в обоих направлениях. «Украина очень заинтересована в получении газа из Западной Европы через Словакию – так как она уже получает его через Польшу из Германии», – сказала Хольцнер изданию New Europe. Она также отметила, что Украина, являясь членом Энергосообщества, имеет ряд преимуществ. «Поскольку Украина – часть Энергетического сообщества, она – продолжение нашего европейского рынка. И это действительно преимущество, потому что они имеют выбор», – говорит Хольцнер (6). Однако вся история отношений Украины и ЕС в газовом вопросе свидетельствует об обратном.

ЕС в целях предотвращения взаимовыгодного сотрудничества Украины и РФ в данном вопросе пытается повлиять на Украину с помощью требований Третьего энергопакета. В течение 2012 года в Брюсселе обсуждалась возможность трёхстороннего консорциума по ГТС. Затем, чтобы простимулировать украинские власти в области реформирования рынка энергоуслуг по нормам данного энергопакета (в частности, открыть доступ к ГТС, возможно, акционировав её), ЕБРР выставляет дополнительные условия предоставления кредита на модернизацию ГТС. Нарушение Евросоюзом первоначальных договорённостей с Украиной, видимо, было настолько циничным и грубым, что президент В. Ф. Янукович, обычно очень спокойно высказывающийся по вопросам отношений с ЕС, фактически пригрозил выйти из Энергетического сообщества.

История с финансированием ЕБРР модернизации ГТС началась в марте 2009 года, когда был подписан меморандум о предоставлении Украине 2,5 миллиарда долларов на развитие ГТС. Но программа так и не заработала, и третий год ЕБРР и ЕИБ не могут выделить 308 миллионов долларов на ремонт газопровода Уренгой-Помары-Ужгород, выставляя всё новые и новые условия.

Представитель еврокомиссара по вопросам энергетики М. Холзнер 13 февраля заявила, что «Еврокомиссия … ожидает, что с ней проконсультируются в случае возможного двустороннего соглашения между Украиной и Россией». Она отметила, что ЕС хотел бы предупредить Украину о возможных нежелательных последствиях любого соглашения. Такая позиция фактически означает, что ЕС пытается шантажом заставить Украину реформировать рынок газа таким образом, чтобы запустить туда структуры ЕС и, видимо, создать препятствия для участия на этом рынке российских компаний.

На встрече в верхах Украина-ЕС 25 февраля Брюссель снова выразил желание модернизировать ГТС. В результате непредсказуемость (?) ЕС побуждает украинскую и российскую стороны приступить к переговорам о создании двустороннего газового консорциума без европейского участия. Стоит ли говорить, что если бы Украина решила вопрос по ГТС с РФ без его политизации ещё в 2010 году, в сугубо деловом ключе, то, во-первых, модернизация магистрального газопровода уже шла бы полным ходом и, во-вторых, украинская власть имела бы чёткие гарантии заполнения украинской ГТС.

Складывается впечатление, что в «диалоге в рамках Энергетического сообщества» с Украиной задача ЕС (и США) состоит не столько в том, чтобы помочь ей в решении конкретных вопросов, сколько в срыве любых совместных украинско-российских проектов, которые бы усилили именно взаимозависимость РФ и Украины, полезной для экономик обеих стран.

Украина между тем по-прежнему пытается бороться с теми искусственными рисками, которые сама же и создала. В поисках новых источников нефти и газа снова активизировались контакты с Азербайджаном на предмет участия Украины в проектах транзита азербайджанского газа. Соответствующие вопросы обсуждались 12 марта на встрече министра энергетики и угольной промышленности Э. Ставицкого с первым заместителем премьер-министра Азербайджана Ягубом Абдуллой оглы Эюбовым. В частности, стороны обсудили использование украинской газотранспортной системы для поставок азербайджанского газа в Европу.

Э. Ставицкий также обратил внимание азербайджанского коллеги на возможные совместные проекты в области поставок труб украинского производства для реализации проекта TANAP (трансанатолийский газопровод, соединяющий Азербайджан с Турцией через Грузию), а также строительства СПГ-терминала в Украине (7).

Общий вывод в отношении стратегии и тактики украинской стороны в газовом сотрудничестве с РФ: не надо искусственно создавать риски там, где их объективно быть не может. Идея так называемой диверсификации газопоставок не является объективным требованием украинской экономики или неким национальным интересом. Эта задача является производной от эгоистических амбиций некоторой части украинских политико-деловых кругов, либо – от клинической русофобии известных политических сил.