Мифы и правда о «Молодой гвардии» (II)
Дом Кошевых на улице Садовой, сейчас это дом-музей штаба организации «Молодая гвардия»
Четвертый миф основан на том, что Александр Фадеев был не первым историографом «Молодой гвардии», а «украл» эту патриотически-выгодную тему у других… Александр Александрович никогда и не скрывал того, что он был далеко не первым в открытии правды о «Молодой гвардии». Уже отмечалось, что первые сведения о подвиге и трагедии молодогвардейцев стали известны после заметки во фронтовой газете Юго-Западного фронта. К сожалению, часть «историков» смело, и не более того, уточняет, что первые заметки появились в газете 3-го Украинского фронта, видимо, забывая, что сам этот фронт появился лишь в октябре 1943 года…
А в отношении творчества Фадеева по «заданной теме» стоит приоткрыть некоторую тайну, как тайну просто забытую. После первой публикации в армейской газете фронта «Сын Отечества» чуть более расширенную информацию о молодогвардейцах опубликовала только что начавшая издаваться газета Ворошиловградского обкома ВКП(б) Украины «Ворошиловградская правда». Но и она не дала полного и точного ответа на вопрос – а что это была за организация «Молодая гвардия»?
И лишь спустя два месяца военные корреспонденты «Комсомольской правды» дали более или менее полный материал, показавший наступающим советским войскам, как героически сражалось советское комсомольско-молодежное подполье в период оккупации. Этими корреспондентами были Владимир Георгиевич Лясковский и Михаил Иванович Котов. Но далеко не случайным было их прикосновение к истории «Молодой гвардии». Фронтовая судьба еще до оккупации Краснодона привела двух военкоров в скромный домик на улице Садовой, 10, где жили Кошевые.
За несколько дней, проведенных в городе, они успели подружиться с сыном хозяйки дома Олегом и его друзьями – Ульяной Громовой, Любой Шевцовой, Иваном Земнуховым и, конечно же, очаровательной хозяйкой дома – мамой Олега Еленой Николаевной Кошевой. Именно тогда они узнали от молодых ребят, что спокойной жизни для оккупантов в Краснодоне не будет. Вот почему Лясковский и Котов не могли не прибыть в Краснодон, когда в феврале 1943 года на глаза им попалась армейская газета. Фронтовые корреспонденты, повидавшие много, лично принимали участие в поднятии тел погибших патриотов из шурфа шахты. А вскоре в «Комсомольской правде» появился их большой очерк, из которого уже вся страна узнала о «Молодой гвардии». Именно после этого Александр Фадеев получил «сталинское задание» написать роман о молодогвардейцах, работу над которым маститый литератор начал с поездки в Краснодон, где по совету Лясковского и Котова поселился в домике на улице Садовой. А пока Фадеев работал над художественной книгой, фронтовые журналисты подготовили документально-публицистический рассказ о юных героях-подпольщиках «Сердца смелых», изданный в 1944 году отдельной книгой.
Пятый миф, наиболее распространенный и постоянно «напыляемый» всякими слухами, основан на том, что в «Сердцах смелых» и в романе «Молодая гвардия» (первой и второй редакций) много исторических неточностей, ошибок, искажений и оскорблений в адрес подпольщиков, из-за чего настоящие герои (как Виктор Третьякевич) были названы предателями. К сожалению, данный миф имеет под собой определенную основу, но лишь в маленькой толике.
И Лясковский с Котовым, и Фадеев писали свои произведения в спешке, такова была реальная необходимость, поэтому перепроверкой или дополнительным изучением фактов, проведенных оставшимися в живых подпольщиками, им заниматься было некогда. Корреспонденты и Фадеев допустили, к сожалению, трагические ошибки. В документально-исторической повести «Сердца смелых» предателем была названа Ольга Лядская, агент гестапо с кличкой «Синица». В книге есть такие строчки: «Лядскую задержали, когда она хотела поступать официанткой в столовую воинской части. У нее на руках оказался комсомольский билет и справка о том, она, Лдяская, в течение месяца томилась в застенках гестапо. «Синица» выдавала себя за «жертву немецкого террора» и ломая пальцы, говорила, как ее «мучили и били» в темной камере краснодонской тюрьмы. На допросах же у следователя, Лядская созналась во всех своих преступлениях. Шахтеры прокляли ее имя…» Но более всего нареканий вызвало имя предателя Стахевича в романе Александра Фадеева. Под Стахевичем был выведен Виктор Третьякевич, несправедливо названный предателем частью выживших подпольщиков, что и привело к такому страшному обвинительному сюжету в романе. Также клеймо предателей до 1959 года висело и на Зинаиде Выриковой, и на Симе Полянской. И лишь спустя долгих шестнадцать лет все они были реабилитированы, хотя имена настоящих предателей Геннадия Почепцова, Василия Громова и Михаила Кулешова были известны еще в сентябре 1943 года...
Не меньше нареканий вызвали и другие неправдивости. Например, описание в «Сердцах смелых» того, что тело Олега Кошевого было обнаружено в Краснодонской тюрьме, хотя позднее стало известно, что он с частью подпольщиков был расстрелян в Гремучем лесу. Или выведение в новой редакции романа «Молодая гвардия» образа главного подпольщика Краснодона и наставника молодежного подполья – коммуниста Лютикова Филиппа Петровича.
Филипп Петрович Лютиков
В отношении правдивости истории стоит сказать, что личность Лютикова реальна, как реальна его деятельность в коммунистическом подполье Краснодона и его гибель вместе с молодогвардейцами в шурфе. А то, что в новой редакции романа Александра Фадеева «уговорили» вставить сюжет о партийном руководстве, так это в большей мере относится к истории того времени, чем к деятельности «Молодой гвардии» и Ф.П. Лютикова.
Книга «Сердца смелых» также критикуется за то, что в ней неправдиво указан арест Олега Кошевого – «Вскоре в городе узнали и о судьбе Олега Кошевого. Родственник, у которого он спрятался на хуторе, оказался предателем и выдал Олега гестаповцам», хотя в реальности Олег с пистолетом и комсомольским билетом был арестован при попытке перехода линии фронта. Есть в повести и романах и другие погрешности. Но…
Источниками всех записанных, всех самых разнообразных сведений, взятых за основу для написания повести и книг, были свежие воспоминания и рассказы родных, одноклассников, учителей и, конечно же, оставшихся в живых участников подполья. И, пожалуй, эта трагическая ноша оказалась для них самой тяжелой, поскольку погибли их родные и товарищи, а они все искали того, кто их предал, не веря в то, что лишь одни доносы Почепцова и Громова (однофамилец семьи Ульяны Громовой) и карательная работа начальника криминальной полиции Кулешова «остановили» сердца смелых...
Шестой миф связан с тем, что, мол, все, причастные к первичному раскрытию деятельности «Молодой гвардии», стали врагами друг для друга. Основан он на том, что первооткрыватели «Молодой гвардии» на всю жизнь обиделись на Александра Фадеева, критиковали его за множественные ошибки (хотя и сами их допускали), что якобы в конечном итоге и привело к трагическому концу маститого советского писателя.
С одной стороны, никакой обиды в личном плане, конечно, быть не могло, ибо была конкретная «указка» Сталина на то, что героизм «Молодой гвардии» должен описать известный советский писатель, имеющий имя и знаковые труды. С другой стороны, когда выбор пал на Фадеева, то Лясковскому с Котовым «настоятельно порекомендовали» не только отдать все свои наработки Фадееву и все адреса родни подпольщиков, но и оказывать всяческую помощь в работе над романом. Владимир Лясковский, например, однозначно отказался от такого предложения и пошел дальше фронтовыми дорогами. После войны вернулся в родную Одессу, где продолжил свой писательско-журналистский труд. В Одессе все его любили за острое слово, за прекрасные очерки и повести, за уместный юмор. К слову сказать, он был одним из немногих журналистов-писателей, совершившим три океанских рейса на китобойной флотилии. Умер Владимир Георгиевич в родной Одессе 28 мая 2002 года.
Совсем иначе сложилась судьба у второго первооткрывателя «Молодой гвардии» – Михаила Ивановича Котова, который принял предложение по оказанию помощи «мэтру» в написании романа и стал штатным помощником Александра Фадеева. После выхода в свет романа и фильма Михаил Котов становится бессменным ответственным секретарем Советского Комитета защиты мира (до смерти в 1995 году).
Однако именно на начальном этапе триумфального шествия по стране «Молодой гвардии» (как романа, так и одноименного фильма) напряженность в творческих отношениях между Лясковским и Фадеевым была, но они не предавались огласке.
Владимир Лясковский и Александр Фадеев
Совсем недавно Российский государственный архив социально-политической истории обнародовал два малоизвестных документа, хранившихся ранее в Центре хранения документов молодежных организаций (бывший Центральный архив ВЛКСМ). Эти документы стоят того, чтобы привести в полном объеме, поскольку они проливают свет на некоторые детали, а также раскрывают суть взаимоотношений «родителей» историко-литературных молодогвардейцев.
ПИСЬМО Ал. ФАДЕЕВА М.А. СУСЛОВУ С ЖАЛОБОЙ НА ЖУРНАЛИСТА
В.Г. ЛЯСКОВСКОГО
г. Москва 23 сентября 1950 г.
Дорогой Михаил Андреевич!
Некий журналист из Одессы В. Лясковский рассылает в различные организации письма по поводу известной Вам статьи тов. Гаевого, секретаря Ворошиловградского Обкома ВКП(б) о работавшей в период немецко-фашистской оккупации в гор. Краснодоне большевистской подпольной организации и ее руководстве организацией «Молодая гвардия». (Статья напечатана в журнале «Знамя« № 8 за 1950 год). Ввиду того, что в последнем письме в редакцию журнала «Знамя» В. Лясковский ссылается также на свое письмо к Вам, считаю необходимым опровергнуть некоторые его «вымыслы».
Статья тов. Гаевого не была напечатана в «Литературной газете», разумеется, не из боязни пошатнуть «авторитет Фадеева». Статья была просто велика для газеты и по историческому содержанию своему носила журнальный характер. Узнав о существовании этой статьи, я списался с тов. Гаевым, редакция журнала «Знамя» послала к тов. Гаевому своего сотрудника для согласования некоторых редакционных поправок, и статья появилась в журнале «Знамя». Разумеется, никаких «материалов» я не получал ни лично от В. Лясковского, ни через товарища М.И. Котова (ныне секретаря Советского Комитета мира) и никакой «оплаты» за материалы обещать ему, В. Лясковскому, не мог, ибо и в глаза его не видел. Судя по всему, это типичный газетчик-делец, вымогатель.
Для ясности посылаю Вам: копию письма В. Лясковского ко мне от 5/II-50 г., мою переписку с тов. Гаевым, копию письма В. Лясковского в «Знамя», в котором он упоминает о своем письме к Вам.
С приветом, А. Фадеев
ПИСЬМО ЖУРНАЛИСТА В.Г. ЛЯСКОВСКОГО А.А. ФАДЕЕВУ
О СТАТЬЕ А.И. ГАЕВОГО ОБ ОРГАНИЗАЦИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КРАСНОДОНСКОГО ПОДПОЛЬЯ
5 февраля 1950 г.
Дорогой Александр Александрович!
Я прочел Ваше выступление на пленуме, мне показалось, что это звучало в Ваших устах сейчас не искренне. И вот почему. По заданию «Литературной газеты» я ездил в Ворошиловград и привез оттуда очень интересную статью тов. Гаевого «Об организаторах и руководителях Краснодонского подполья». В статье секретаря обкома партии очень правильно говорится о многих вещах, которые не были освещены в Вашем романе и не по Вашей вине. Для этого надо прочесть статью тов. Гаевого. Меня очень удивляет то, что Вы наложили запрет на эту статью. Во всяком случае, так мне сказали в «Литературной газете». Подхалимы из «Лит. газеты» рассудили так, что эта статья наносит удар по Фадееву. Что я могу сказать на это?
Фадеева я люблю больше, чем все эти идиоты, которые думают так оберегать его авторитет. Я - друг Аркадия Гайдара, Алексея Недогонова. Я говорю это от всего сердца. И считаю, что статья Гаевого нужна нашему народу сейчас, и я, русский журналист, буду гордиться, что мой труд как-то поможет моему любимому писателю в его работе. Я горжусь тем, что Вы использовали кое-что из моих статей в 1943 году. Если б они были дрянь, Вы б, конечно, не обратили на них внимания. Кстати, в прошлом году (до того, как Вы получили диссертацию из Ворошиловграда) я направил т. Котову большой материал о партийном руководстве. Получили ли Вы?
С искренним приветом
В. Лясковский
Одесса, Дерибасовская (…)
Лясковский Владимир Георгиевич
Сложно понять слова Фадеева о том, что «Некий журналист из Одессы В. Лясковский рассылает в различные организации письма…», ведь он сам указывал в своей статье «Бессмертие», опубликованной в «Правде» в июне 1943 года о подвиге молодогвардейцев, о том, что военкоры Лясковский и Котов первыми раскрыли суть героизма юных патриотов Донбасса. С другой стороны, нетрудно понять и самого Лясковского, который не только хотел напомнить о своем первичном открытии, но и оказать определенную помощь в исправлении некоторых ошибок и внесении определенных правок. Но врагами они не были и быть не могли, хотя дальнейшая творческая связь Лясковского с давним другом Котовым в 1944 году прекратилась…
А касательно трагического конца Александра Фадеева и основной роли в ней «Молодой гвардии», то это лишь вымыслы, не подтвержденные фактами. Да и сам Александр Александрович неоднократно указывал, что первую редакцию «Молодой гвардии» он писал как чисто художественное произведение с определенным допуском художественного дополнения и размышления. Как и спорил о том, что «Молодую гвардию» создали сами комсомольцы, но сила партийного приказа была столь сильна, что вторую редакцию «Молодой гвардии», где были внесены правки по части роли партийного руководства, он, шутя, называл «Старой гвардией». Намекая на то, что истинный юношеский порыв отчаяния и отваги был заменен на умелое руководство старшим поколением, ведь, по мнению Сталина, молодежная организация без партийного руководства не могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории.
(Продолжение следует)
Календарь
