Планета «Богословский»

Силы произведений Никиты Богословского опасались наши враги. В 1942 г. фашистскими оккупантами был составлен список песен, запрещённых к исполнению и прослушиванию. В него была включена и песня Богословского «Спят курганы тёмные» на слова Б. Ласкина из фильма «Большая жизнь», лидера советского кинопроката 1940 года.

22 мая – день рождения этого популярного советского композитора. Одной из самых известных песен Н. Богословского, написанной к знаменитому кинофильму «Два бойца» (1943), до сих пор является «Тёмная ночь» – на слова В. Агатова. Она по праву стала частью национального духовного кода и по-прежнему неизменно исполняется, мы её неоднократно слышали и пели в дни празднования 75-летия Великой Победы.

Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи.
Вот и сейчас надо мною она кружится.
Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому знаю – со мной ничего не случится!

Никита Владимирович вспоминал, что песня была сочинена очень быстро. «Однажды вечером пришёл ко мне режиссёр Леонид Луков и сказал: “Понимаешь, не получается у меня никак сцена в землянке без песни”. И так взволнованно, так талантливо рассказал мне и тему песни, и её настроение, что я, сев к роялю, сразу, без единой остановки сыграл ему мелодию “Тёмной ночи”, которая и вошла потом в фильм без изменения. Луков сразу же и безоговорочно принял музыку – видимо, она полностью совпала с его видением будущей сцены. Вызвали срочно поэта Владимира Агатова, он тут же, присев к столу, написал стихи, почти без помарок. Разбудили Бернеса, отсыпавшегося после утомительных съёмок, где-то уже поздно вечером раздобыли гитариста, ночью на студии записали фонограмму, а наутро Луков в декорации уже снимал Бернеса под эту фонограмму».

Текст «Тёмной ночи», автограф В. Агатова

Когда появилась песня, сцена написания письма в землянке была снята с первого дубля. Рассказывают, что первый тираж пластинки с песней «Тёмная ночь» был забракован из-за помех, обнаруженных в фонограмме: выяснилось, что на матрицу пластинки попали слёзы работницы завода, которую песня сильно впечатлила.

«Тёмную ночь» во время одного из визитов У. Черчилля в Москву гостю спел знаменитый тенор И. Козловский. Она столь полюбилась британцу, что он увёз пластинку с записью.

В фильме «Два бойца» прозвучал и другой шедевр Богословского – песня «Шаланды, полные кефали…». «Ругавшие меня критики никак не могли понять, что этот персонаж должен был петь именно такую песню, так как салонные романсы или классические арии были ему противопоказаны. Зато слушателям песня полюбилась, а одесситы так вообще приняли её за свою», – рассказывал композитор.

Певцы В. Бунчиков, и Л. Утёсов тепло исполняли «Солдатский вальс» Богословского на слова В. Дыховичного:

Давно ты не видел подружку,
Дорогу к знакомым местам.
Налей же в железную кружку
Свои боевые сто грамм.

Гитару возьми, струну подтяни,
Солдатскую песню пропой
О доме своём, о времени том,
Когда мы вернёмся домой.

Звучал он как аутентичный и в послевоенных фильмах:

Долгие вёрсты войны. Солдатский вальс

Маршалу К.Е. Ворошилову очень нравились песни Богословского «Ты ждёшь, Лизавета…», «Тёмная ночь», «Шаланды, полные кефали…», «Солдатский вальс», а также «Днём и ночью», которую Утёсов пел с дочкой. Приязнь военачальника в результате проявилась в том, что он «наградил» композитора квартирой в знаменитой московской высотке.

К слову, Н. Богословский так вспоминал о своих квартирах и музыкальных соседях: «Родился я в Петербурге и, что интересно, в доме, где жил Римский-Корсаков. В наводнение 1924-го года наша семья переехала на Казанскую улицу, и мы стали соседями Александра Глазунова, впоследствии моего музыкального педагога. Переехав в Москву и поступив в консерваторию, я поселился в доме, где жил знаменитый дирижёр Большого театра Вячеслав Иванович Сук. После этого мне дали квартиру в проезде Художественного театра, а подо мной проживал ни много ни мало… Сергей Сергеевич Прокофьев. Причем было так – он, жаворонок, по утрам любил играть, а я, как и все нормальные граждане, не прочь был утречком подольше поваляться. Но когда часиков в 11–12 я садился за рояль, он стучал мне шваброй в потолок. Такое хулиганство мэтра меня всегда поражало. Ну вот, и только в сороковых годах я поселился в этом доме, где, кстати, жили Мурадели, Шебалин, Новиков и другие известнейшие советские музыканты».

Более всего любимы народом, как считал мастер, были две его песни – «Почему ты мне не встретилась…» и «Шаланды, полные кефали…».

Но разве менее любима и популярна песня «Любимый город» (1939), на слова Е. Долматовского? «В далёкий край товарищ улетает, родные ветры вслед за ним летят...» – первым спел задушевный Марк Бернес в довоенном кинофильме «Истребители», а в 1949 г. её трогательно и очень по-русски исполнил негритянский друг Советского Союза американец Поль Робсон.

ЛЮБИМЫЙ ГОРОД исп. Поль Робсон. Грампластинка, запись 17078

За год до окончания Великой Отечественной была написана песня «Коса» («Девка-краса... увидала, что герой на коне и улыбнулась мне», слова Б. Ласкина). Исполнял её, как и знаменитую «Песню старого извозчика» (1946, слова Я. Родионова), Л. Утёсов.

А всенародная задушевная песня «Три года ты мне снилась» (1946) на стихи А. Фатьянова!

А «Лизавета»! Песню эту композитор Богословский и поэт Долматовский написали к кинофильму «Александр Пархоменко» в 1942 г. Но, как всегда бывает с хорошими песнями, она, шагнув к зрителям через экран, стала одной из самых любимых. «Ты ждёшь, Лизавета, от друга привета...». Её по-своему ново исполняет дуэт братьев Радченко:

Лизавета [Елизавета]

Вот ещё популярнейшее произведение Богословского – «Почему ты мне не встретилась...». Смотрим Бруно Фрейндлиха в роли Рощина и Татьяну Пилецкую в роли Тани в фильме «Разные судьбы» (1956), слушаем этот романс (слова Н. Доризо):

Почему ты мне не встретилась...

Широта души и дарования позволили Богословскому написать несколько песен о шахтёрах, среди которых есть неувядающие хиты.

Вспомним знаменитую «Спят курганы тёмные» («Вышел в степь донецкую парень молодой...») на слова Б. Ласкина, 1939 г. Её прекрасно исполняли и Бернес, и Кобзон, тоже уроженец Донбасса.

Марк Бернес. Спят курганы тëмные

Далеко за пределами региона по сей день поётся неустаревающая «Давно не бывал я в Донбассе» на слова Н. Доризо. Но была ещё и песня «Сияет лампочка шахтёра» (1974) на стихи уроженца Луганска М. Матусовского, который не мог не написать о своих земляках. Актуально это звучит с 2014 года, не правда ли:

Шахтёрский труд – всегда сражение,
Правдив и смел шахтёрский взгляд,
В своём рабочем снаряжении
Все горняки похожи на солдат.

Они идут железной лавою,
Они в атаку каждый день идут,
И наш народ венчает славою
Нелёгкий труд – шахтёрский труд.

Были также «Золотые пчёлы» («Донбасс, ты ночью так красив, рабочий мой Донбасс, огни, насколько хватит глаз...») и «Идут шахтёры» (из к/ф «Большая жизнь»).

Сам маэстро замечательно исполнял попурри на темы собственных кинопесен:

Богословский у рояля

* * *

«Баловень судьбы», «король розыгрышей», «кумир Москвы» — вот некоторые «прозвища» Богословского. Он с иронией воспринимал эти «бренды», так как не был тщеславен и к своей «известности» относился с большим сомнением.

Его пристрастие к шуткам и розыгрышам стало фактически притчей во языцех, впоследствии композитору приходилось оправдываться: «Я никогда не запечатывал ни одной квартиры, никогда не отправлял никаких пьяных самолётом в Киев, никогда не разыгрывал Таривердиева в связи с его песней из фильма, никогда никого не провоцировал на написание православного гимна».

Образчик самого безобидного юмора Богословского: однажды композитор попросил знаменитого диктора Левитана что-нибудь нарисовать, тот отпирался, но после продолжительных уговоров вывел на листе неумелые почеркушки; композитор вставил этот рисунок в рамку, повесил на стене и демонстрировал гостям: «подлинный Левитан!».

«С молодости я был пижоном, – вспоминал композитор, когда его спросили о стильных пиджаках. – Одевался в Париже. Ездил туда много лет подряд. Дружил с Ивом Монтаном, Дюком Эллингтоном, Лемарком, Жаном Марэ…»

Но продолжают жить песни, написанные «шутником» и «пижоном», – проникновенные, ставшие фактически народными.

Родился Никита Богословский в 1913 г. Происходил он из дворян, был весьма родовит. Его отец, Владимир Львович Богословский, надворный советник, служил в Главном управлении почт и телеграфов; мать, Елена Михайловна Богословская (Поземковская), была дочерью помещика. Композитор уверял, что его дед, камергер Двора Его Императорского Величества, запечатлён на картине Репина «Торжественное заседание Государственного Совета».

Мать была одарённой пианисткой и занималась в классе педагога А. Есиповой, ученицей Ф. Листа. Первым ярким музыкальным впечатлением будущего композитора была Первая баллада Шопена в исполнении матери. В восьми-девятилетнем возрасте Никита написал свою первую пьесу – вальс, который посвятил Эдит Утёсовой, дочери знаменитого эстрадного певца. Окончил в Питере совтрудшколу (1920–1929). В 1930 г. поступил на композиторское отделение ленинградского музыкального техникума, а Ленинградскую консерваторию по классу композиции успешно окончил экстерном в 1934 г.

В 15 лет одарённый юноша сочинил оперетту «Ночь перед Рождеством», которая даже была поставлена в театре. Однако билетёрши не пустили автора на премьеру, сочтя слишком юным. Весь первый акт композитор простоял в вестибюле, пока его не заметил директор.

Сильнейшее влияние на Богословского оказал композитор Александр Глазунов. Ещё школьником (1926–1928) он брал уроки у этого классика русской музыки. Никита Владимирович так описывал свою первую встречу с учителем: «Он начал с обычных вещей: проверил слух, память, чувство ритма и т.д. С собой на эту встречу я принес первый акт клавира своей оперы. Он мельком посмотрел, перелистал и отложил в сторону. Потом начал наигрывать разные знаменитые мелодии, большинство которых, к великому моему стыду, я не знал. И здесь случилось чудо: Глазунов легко и непринужденно, без единой ошибки, в точном темпе сыграл всю увертюру к моей опере. Я был ошеломлён и повел себя крайне глупо: стал заглядывать под рояль, в струны в поисках своих нот. Значительно позже я узнал о его феноменальном даре, почти патологической музыкальной памяти. В течение почти двух лет я занимался с ним по воскресеньям, и эти занятия дали мне больше, чем все последующие консерваторские годы».

Ещё студентом Н. Богословский ощутил тяготение к театру и кино, в 1933–1934 гг. сотрудничал с Ленинградским театром малых форм.

В 1934-м после убийства С. М. Кирова молодому музыканту было предписано покинуть Ленинград и убыть на поселение в Сыктывкар, однако он простецки проигнорировал предписание, и это на удивление сошло с рук. И в 1937 г. дебютировал в кино – с тремя песенками на стихи В. Лебедева-Кумача для фильма «Остров сокровищ», две из которых были выпущены на грампластинках и завоевали народную симпатию.

Когда началась Великая Отечественная война, композитор был эвакуирован в Ташкент, где и сочинил упоминавшиеся выше песни для кино.

В конце 1950-х и в 1960-х Никита Владимирович часто выступал на телевидении и радио в качестве ведущего развлекательных программ. Он был первым ведущим популярной передачи «Вечер весёлых вопросов», которая явилась прообразом нынешнего КВН.

Наряду с так называемыми лёгкими жанрами в наследии Богословского немало и серьезной симфонической и камерной музыки, сочинения для музыкального театра, песни и музыка к кинофильмам и мультфильмам. В том числе 8 симфоний, созданных в период с 1940 по 1991 год, симфоническая повесть «Василий Тёркин» (1950–1963), музыкальные драмы по А. Блоку «Незнакомка» (1972) и «Балаганчик» (1976), балет «Королевство кривых зеркал» (1953), одноактная опера «Соль» (1932–1980), 17 оперетт и музыкальных комедий, в том числе «Одиннадцать неизвестных» (1946), «Весна в Москве» (1972), «Раскинулось море широко» (1943), «Алло, Варшава!» (1967) и др.

Песен маэстро написал более трёхсот, в том числе к 119 фильмам и 80 спектаклям.

Хорошо вспоминаются песни Богословского на стихи М. Танича из лёгкого музыкального телефильма «Жили три холостяка» (1973), которые исполнили О. Анофриев, В. Толкунова, И. Кобзон, С. Крючкова и др.

Как литератор Н. Богословский оставил восемь книг.

В 2008 г. вдова композитора Алла Сивашова издала в Нью-Йорке книгу воспоминаний «Я люблю тебя, Алка» – эти слова были последними, которые композитор написал. Ещё делая ей предложение, Богословский сказал: «Будьте моей... вдовой!»

В её книге есть такая реплика: «В этом безумном, безумном, безумном мире он жил легко и весело, красиво и эпатажно, богато и ярко, попирая все нормы серого бытия и здравого житейского смысла… и эта его лёгкость, с которой он устраивал свою и чужие жизни, переступая грань, не заботясь о последствиях, о реакции и нервах, – в чём-то была сродни той лёгкости, с которой он «тащил» сквозь пласты чудовищного официоза одинокий голос человека, поющего про «дорогую подругу свою, а вокруг только ветер гудит в проводах».

Между прочим, с первой женой Никита Владимирович расстался, узнав, что та приобрела на последние деньги в комиссионном магазине кандалы поэта-декабриста Рылеева (с квитанцией, удостоверявшей их подлинность).

Было всякое: Богословского в прессе за «кабацкие “Шаланды”» критиковал великий Г. Свиридов, а Богословский, в свою очередь, в своих статьях клеймил британских «битлов».

На собственном юбилее по случаю девяностолетия Н. Богословский сказал: «Я прожил очень долгую жизнь и хотел бы попросить прощения у всех. И у тех, кого нет, и у тех, кто ещё жив. Я хотел бы попросить прощения за всё зло, которое я им сделал».

Скончался композитор Никита Богословский 4 апреля 2004 г. и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Но ещё при жизни композитора, в 1993 г., малая планета № 3710 была названа «Богословский».