Польша замедленного действия

А чванитесь, що ми Польщу

Колись завалили!..

Правда ваша: Польща впала,

Та й вас роздавила!

Т. Шевченко. «Гайдамаки»

Публично-сахарная польско-украинская любовь, которую столетиями перечеркивала история взаимной ненависти, последнее время все больше напоминает некий фальшивый брак по расчету, итоги которого и предположить боязно. Ибо расчет в данном случае присутствует лишь польский.

Почувствовав по совету американских коллег под ногами «крепкую польскую опору», официальный Киев сливается с официальной Варшавой в экстазе, вызывающем удивление у самих поляков.

Пан Бронислав Коморовский, находившийся недавно в Киеве с супругой, был даже допущен к выступлению в Верховной раде, чего до сих пор не было. В парламенте ясновельможный президент чередовал выбранные специально для него цитаты из Шевченко об украинско-польской дружбе со своими обещаниями помощи в затормозившей украинской евроинтеграции, борьбе Украины с Донбассом и Россией, финансовыми гарантиями и так далее.

Красноречивый Коморовский впаривал депутатам красивые рассказы о чудесном совместном (тысячелетнем!) польско-украинском прошлом, а депутаты яростно отбивали ладоши аплодисментами, то ли делая вид, что забыли, то ли забыли о выходках польских панов, нашедших в своем лексиконе XVI-XVIII веков для обозначения предков нынешних свидомых украинцев лишь термин «bydło» (быдло - рабочий скот).

Но Коморовский журчал своим риторическим полонезом… Словно и не было в истории методично возникавших антипольских восстаний Наливайко, Косинского, Сулимы, Павлюка, Мухи, Гуни, Остряницы, Трясила, Палия, Железняка, Гонты, словно не было целой антипольской войны Хмельницкого, словно не поляки расстреляли Ивана Богуна и гетмана Выговского, заключившего с ними Гадячский договор, словно не было жестоких пацификаций и ответных терактов набирающей силы военной организации ОУН… Тем же, кто эти истории помнит, польский президент рекомендует их забыть ради «нового будущего».

Противники и критики сближения Варшавы и Киева вновь и вновь апеллируют к «Волынской резне», реабилитации ОУН-УПА, которые якобы должны потрясти и взорвать польское общество.

Не потрясут. Очевидно, что если до сих пор польское общество не возбуждалось этим эпизодом до проблемного градуса, значит им это до лампочки.

Точнее, это останется механизмом для эмоциональных волнений, которые пока польским стратегам не нужны. Как может работать польская информационная машина (скажем, в отношении России), наглядно иллюстрировали футбольные события чемпионата Европы, «Катыньская кампания» или истерия по поводу «авиаубийства польского руководства под Смоленском».

Пока полякам на Украине такое не надо. И потому Коморовский рассовывает по мышеловкам ароматный сыр европейского единства. Он даже озвучил сумму кредита в размере 100 млн. евро, который Варшава решила предоставить Украине. Пока еще не предоставила, но точно решила, что предоставит.

Растроганный польскими обещаниями Порошенко заявил, что «благодаря эффективному двустороннему диалогу между президентами и совместным усилиям Украины и Польши удастся восстановить мир в Донбассе и сделать значительный прогресс Украины в направлении европейской интеграции».

Депутаты Рады внимали и хлопали, а польский президент все болтал, и болтал не зря. В современных технологиях подобная болтовня именуется «информационным вбросом», реакцию на который будут рассматривать или для интенсивного продвижения стратегического направления политики, или для движения в обход.

Коморовский, вспоминая опыт Гадячского договора, позиции которого отвергла польская шляхта, впервые на таком уровне намекнул о возможности инкорпорации Украины в состав «новой Речи Посполитой».

До сих пор о подобных путях развития рассуждали лишь политологи да историки, а теперь сигнал был подан лицом официальным, и в течение недели различные политики и общественники этого унылого восточноевропейского государства конкретизировали польскую генеральную линию.

О практических элементах инкорпорации высказался лидер партии «Смена» Матеуш Пискорский, заявивший об уже созданной в Люблине организации, «основные цели и задачи которой заключаются в правовом анализе возможности получения компенсации за утраченную недвижимость и другие виды собственности на территории Западной Украины». Ассоциация Украины и ЕС предполагает выполнение норм реституции. Польша и страны Прибалтики, главные адвокаты Украины в вопросах евроинтеграции, эти нормы выполнили почти полностью.

Матеуш Пискорский заявил, что «сейчас Украина объявляет официально, что она собирается соблюдать принципы ЕС, предусмотренные в Соглашении об ассоциации с ЕС, поэтому возникла идея создания структуры, которая будет заниматься сбором данных о возможных требованиях наследников и бывших владельцев имущества на территории Украины и будет разрабатывать правовой и законный путь получения компенсации».

Ранее и «конкретика» была в СМИ. По данным президента благотворительного фонда «Белая Криница» Сергея Деева, с имущественными претензиями в адрес Украины уже готовы выступить 80 тыс. поляков. А еще есть претензии литовцев, евреев (претендуют на возврат 2115 объектов), венгров, румын. Весь современный центр Львова до 1939 года – это собственность поляков. Не верите, подойдите и послушайте, что говорят польские экскурсоводы польским экскурсантам на львовской площади Рынок. Да и исчезнувшие вдруг и бесследно архивы Львова лишь подтверждают это.

Принятые недавно законы Украины по десоветизации также будут лить воду на польскую мельницу возможной инкорпорации. Коморовский пока молчит, но в нижних политических эшелонах уже обсуждают варианты пересмотра «пакта Молотова-Риббентропа». Популярный в Польше журналист-эмигрант из США Мариуш Макс Колонко в интервью изданию Do Rzeczy говорит, что «в состав Украины входят исконные польские земли, однако власти Польши пока делают вид, что это не так». При этом Колонко напоминает своим читателям, что «Львов некогда был третьим крупнейшим городом во Второй Речи Посполитой».

Все чаще польские политики высказываются вслух, что усиление Киева вовсе не в интересах Варшавы. Польша в рамках своего последнего геополитического издания, когда она вышла из Российской империи, носила и продолжает носить важнейший геополитический статус – статус буфера между Европой и Россией. Даже в советский период этот статус сохранялся за ней, только использовал его СССР.

За этот важный государственно-образующий статус Польша получала и получает бонусы, финансовые, политические, территориальные. Данциг, Штеттин, Померания, Нижняя Силезия, Тешинская область – все это бонусы за «буферность» в разные периоды.

Сытое буферное существование Польши покачнулось с развалом СССР и появлением прибалтийских государств, которые на буфер не тянули, но для роли прокладок подходили на все сто. Они тоже стали тянуть из Запада средства для поддержания своей антироссийской стойки. Польше пришлось делиться.

Появление на карте новой геополитической плоскости, более объемной и однозначно более важной для западных областей нынешней Украины, реально грозит Польше утерей к ней интереса. Это напоминает историю с Хорватией, которая, выполнив свою роль в развале Югославии, теперь топчется в последних рядах очереди за европейским счастьем.

Но для Польши (польского буфера) могут оставить узенькую полосочку вдоль Калининградской области. Бонусы за такой буфер значительно сократятся, ибо евроатлантический прагматизм не предусматривает выделение денег просто так. Это в Варшаве хорошо понимают. И потому польско-украинские отношения, кажущиеся сегодня безветренными и дружественными, могут вдруг радикально измениться. Поводов к этому хватает, да и механизмы готовы.