Георгий Свиридов: русская культура неотделима от чувства совести

Великий Свиридов очень любил знаменитый «Щедрык» в обработке Николая Леонтовича, уроженца подольской земли (ныне – Винницкая область). Тот самый, в конце которого так чудесно «прылетила ластивочка». «Щедрык» – и сегодня в репертуаре хоровых коллективов как Украины, так и России, любых уровней и возрастов. Прекрасное сочинение, равно родственное малороссам и великороссам. Свиридов считал, что на его музыкальную культуру, которая сформировалась как хоровая, вокальная, оказал мелос Южной Руси. Мы помним, что родился этот русский музыкальный гений в городке Фатеж Курской губернии 16 декабря 1915 года по новому стилю в семье почтового служащего и учительницы.

У Свиридова нот мало, а музыки очень много, утверждал учитель Свиридова Шостакович. А считавший Свиридова, в свою очередь, своим учителем Валерий Гаврилин высказался космично: «Он весь из света».

Свиридов посвятил жизнь тому, чтобы Русь из «деревянной» и «отчалившей» стала вернувшейся, вновь звучащей, ожившей. Он уникален как композитор, потому что в ХХ веке ему удалось сохранить в музыке гармоничность и передать ощущение красоты Божьего мира, света в Русском Мире. Композитор сам отчетливо определял свою главную творческую задачу – «воспеть Русь, где Господь дал и велел мне жить, радоваться и мучиться».

У Свиридова во всём сохраняется корневое, общерусское. Идущее в профессиональной, авторской музыке от традиций Глинки, Мусоргского, «Могучей кучки», прежде всего Рахманинова. У Свиридова есть гениальный «Романс» к пушкинской «Метели». Да и весь этот цикл – одна из последних вершин русской музыки.

Г. Свиридов Романс А.С.Пушкин "Метель"

Всем памятно свиридовское «Время, вперед!» – главной темой из этого произведения уже много десятилетий начинается информационная программа «Время» на Первом телеканале.

«Музыка Свиридова – очень сильная, огромная какая-то. Дышащая великим сердцем. Когда её слушаешь, кажется, что грудная клетка расширяется и вмещает в себя небесный купол. Какой пафос, какая красота, широта, какой полёт! И в то же время эта музыка – тёплая, человечная. В чём-то наивная. Настоящее искусство, наверное, не может не быть наивным, – пишет молодой харьковский публицист. – У Свиридова – прямо здесь и сейчас существующая незримая Русь, богатая святыми подвижниками, удивительными духовными свершениями, легко звенящая, и в то же время монолитная, нерушимая, как скала. В свиридовских полотнах перед нами предстает та Россия, о которой многие пророки говорили, что в ней будет положено начало возрождения будущего мира после грядущих катастроф».

Музыкальный язык Свиридова – отчётливо опирающийся на традицию, но всё же не архаичный, а новый. Композиторы-классики «причёсывали» музыку под классические гармонии и способ музыкального мышления, взятые у Западной Европы. Свиридов же, вослед за Рахманиновым, своим обновлённым гармоническим языком поменял подход к фольклорной музыкальной первооснове. В его сочинениях видна импровизационность, присущая народной музыке. От Рахманинова Свиридов унаследовал также и тяготение к «русской колокольности» в музыке. Словно два русских истока питали, два могучих крыла поднимали ввысь Георгия Свиридова – фольклорная основа и православная церковная традиция.

Сделав в дневнике пометку «ВАЖНОЕ!», композитор-мыслитель Свиридов записал: «Русская культура неотделима от чувства совести. Совесть – вот что Россия принесла в мировое сознание. А ныне – есть опасность лишиться этой высокой нравственной категории и выдавать за неё нечто совсем другое».

С. Бондарчук, художник Ю. Селивёрстов, В. Гаврилин, Г. Свиридов.1984 г. Москва. БЗК. После премьеры гаврилинских «Перезвонов».

В одном из писем 1981-го года к Свиридову Гаврилин признавался: «...вдруг меня ошеломило видение Вашей музыки – я вдруг с невероятной силой понял все величие того подвига, который приняли Вы на себя, всю меру страдания, которое пришлось Вам испытать, делая в музыке то, что Вы делаете и делали. Меня потрясает Ваша мудрость и мужество, необходимое для приведения мудрости этой в действие. В Вашей музыке я вижу воплощение святоотеческого христианства, без которого мир задыхается, отгрызает себе члены, и которое, тем не менее, миром заплевано и втоптано в грязь».

Сущностным в творчестве Свиридова было и его отношение к русскому художественному слову. Прежде всего, к произведениям русской литературы XIX в., которую Томас Манн назвал святой. Неоднократны и изобильны на всём творческом пути обращения композитора к Пушкину, Лермонтову, Тютчеву, Блоку, Есенину, Клюеву, Пастернаку, Маяковскому. «А рядом с именами великих поэтов всегда стоял великий русский народ, с которым у Свиридова была потрясающая сердечная, душевная, духовная связь, он умел плакать со своим народом, сострадать ему, он умел радоваться со своим народом», – утверждает актёр и режиссёр Николай Губенко.

Свиридов был не только выдающимся композитором, но и значительным русским мыслителем. Большая посмертная книга Г. Свиридова «Музыка как судьба» вышла в издательстве «Молодая гвардия» в 2002 г. (переиздана в 2017 г.) В своих записках Свиридов выступает как яркий публицист. Суждения его пронзительны, резки и глубоки, обусловлены сердечной думой, болью за Русь, русскую жизнь, русскую культуру.

Мы сегодня видим подтверждение правоты нашего великого прозорливца, прямо терминологически выраженной как для адски «европеизирующейся» Украины, так и для Российской Федерации: «Симфония – искусство буржуазного индивидуализма (говорю это, разумеется, без какого-либо желания “опорочить” великое) особенно активно стало выдвигаться у нас после Революции, в связи с общей идеей “европеизации”, “германизации” русской культуры и идеологии, которая отождествлялась с самодержавием и православием. Этот процесс активно продолжается и теперь».

Приведу еще одну дневниковую запись Г. Свиридова: «Понятие Родины – очень объёмно, оно – всеобъемлюще, грандиозно. Оно включает не только все, чем ты живешь, но и самый воздух, которым человек дышит, его прошлое, нынешнее и грядущее, где суждено жить и нам (как и людям прошедших поколений) своими потомками, своими делами, хорошими и дурными. Родина это совсем не только симпатичное и приятное, но и горькое, и больное, а иногда и ненавистное. Всё есть в этом понятии, в твоём чувстве к ней, без которого жизнь почему-то теряет смысл. Во всяком случае, для меня… а между тем многие люди (русские) живут совсем без Родины, видимо, она составляла лишь малую часть их жизни, и, потеряв её, они мало потеряли».

Страницы дневника Г. В. Свиридова

Георгий Васильевич скончался 6 января 1998 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. В 2005 г. в Курске был открыт памятник Свиридову работы курских мастеров Николая Криволапова и Игоря Минина. Под тонким столпом, удерживающим хрупкую фигурку почти невесомой музы, сидит задумавшийся композитор, массивный корневой человек, дума которого очень собранна, сосредоточенна, значительна. Замечательно портретное сходство. Символично – по названиям – место установки памятника: на пересечении улиц Ленина и Золотой. Этот перекрёсток – словно квинтэссенция русской жизни нынешнего перелома эпох, на ветрах, сквозняках таких перекрёстков прошла жизнь выдающегося русского композитора Григория Свиридова, оставившего нам в наследие высокие музыкальные образцы, которые отныне пребывают в сокровищнице национальной культуры.

Памятник Свиридову работы курских мастеров Николая Криволапова и Игоря Минина

А 20 сентября 2018 г. на доме в Москве, в котором Георгий Васильевич жил три десятилетия, до самой кончины, с 1968 по 1998 годы, была торжественно открыта мемориальная доска. На открытии выступили известные деятели отечественной культуры, пел камерный хор В. Минина. Это было приношение памяти музыкального гения, мыслителя, служителя нашему национальному духу, утверждавшего: «Я русский человек! И дело с концом. Что еще можно сказать? Я не россиянин. Потому что россиянином может быть и папуас. Во мне течет русская кровь. Я не считаю, что я лучше других, более замечательный. Hо вот я такой как есть – русский человек. И этим горжусь... Надо гордиться, что мы – русские люди!»

Можно согласиться или поспорить с суждением Д. С. Лихачёва, заметившего: «Георгий Васильевич Свиридов – русский гений, который по-настоящему ещё не оценен». Но академик также сказал: «Его творчество будет иметь огромное значение в грядущем возрождении русского народа». И мы надеемся, что наши внуки и правнуки сумеют раскрыть то, чего другие не сумели. Будем продолжать радоваться его произведениям. Подлинный гений не может быть познан до конца. Это бездонной глубины композитор, который в русском сердце никогда не отойдет на второй план.

Постскриптум. У автора этой статьи есть и свои личные нити, связывающие с великим композитором. Георгий Васильевич держал на столе мои поэтические книжки, изданные в Москве и Харькове. А книга Свиридова «Музыка как судьба» была подарена мне её научным редактором, на обороте титульного листа оставившим надпись: «Станиславу Минакову, чьи стихи были памятны великому автору этой книги. С. Субботин. Москва, 22 марта 2003 г.». Моё общение с Георгием Васильевичем продолжается. Есть несколько опубликованных и неопубликованных свидетельств в связи со свиридовскими отзывами о моих сочинениях. А в одном его блокноте (начала 1990-х) на вырванном листке найдена в 2016 г. директором Свиридовского фонда профессором Санкт-Петербургской консерватории Александром Белоненко, племянником композитора, следующая запись: «Ответ Станисл. Алдр. Минакову – подробный». Но письма от Георгия Васильевича я не получал. Иногда ответа приходится ждать очень долго. От Свиридова я готов его ждать столько, сколько потребуется.