Знамёна Олеся Гончара

У справедливых армий судьба всегда
прекрасна ... Хорошо спасать людей.

О. Гончар

Нет более точного соответствия истине крылатого выражения «всё врут календари», чем в данном конкретном случае: Олесь Гончар родился не в слободе Сухой на Полтавщине, не 3 апреля, как это официально утверждается, да и фамилия его была вовсе не Гончар.

На самом деле мальчик, наречённый Александром, увидел свет в семье Татьяны и Терентия Биличенко на рабочей окраине Екатеринослава, так называемой Ломовке, и произошло это событие близ праздника Троицы, который выпал в том 1918 году на 23 июня (по новому стилю). Запомнилось это по семейному преданию: чтобы как-то объяснить появление младенца его сестре Александре, старшей на шесть лет, его объявили найденным в картошке, а она стояла на тот момент Шуре по пояс.

На снимке слева – отец будущего писателя Терентий Сидорович, мать Татьяна Гавриловна и сестра Александра; справа – мать Татьяна и бабушка Прасковья.

Потом произошло печальное: три года спустя Биличенки построились (семья-то выросла), и хозяйка почему-то захотела переночевать в новой сырой хате. Полагают, что именно от этого она вскоре «заболела срединой», как тогда называли туберкулёз, «на сухоты», и очень быстро скончалась. На похороны приехал брат Татьяны – Яков с женой Оксаной (или с матерью, Прасковьей – сведения разнятся). Когда они уезжали, за дядю будто бы уцепился трёхлетний Сашко: возьмите меня с собой! Отец якобы не возражал.

Дядя Олеся Гончара Яков и его жена Оксана с многочисленной роднёй.

Существует и другая версия: вторая жена Терентия вроде бы заставила мужа отвезти «лишний рот» к его родственникам в село. Есть и третья: Терентий просто написал родне в Сухую, чтобы те забрали к себе хлопца. В городе наступили голодные времена, а возле земли в любом случае проще было прокормиться. Дед Гаврила (отец матери) без лишних разговоров приехал и забрал внука в село.

Откуда эти разночтения, проще говоря – домыслы? Факт состоит в том, что Терентия в семье Гончаров не любили и презирали на свой крестьянский лад – никогда не заводили разговоров о нём. Даже в школу мальчонку отдали с прибауткой: «запишите», мол, «этого маленького гончарика», что вскоре и стало его новой фамилией. А имя поменяла учительница. Один Александр в классе уже был, пусть этот, сказала она, для различия станет Олесем. Сашко не возражал.

Помещение Бреусовской семилетки, в которой учился Олесь Гончар.

Родычаться с отцом Александр пробовал. Окончив семилетку в соседнем селе Бреусовке, он уговорил дядю Якова съездить в Екатеринослав, ставший к тому времени Днепропетровском. Отец встретил неприветливо:

– Обратно когда собираетесь?

– Вечером, – ответил Яков.

– Ну, тогда сидите, а я ухожу на работу. Мне некогда.

Вторая попытка сына встретиться с отцом относится к 1935 году, когда учащийся техникума журналистики имени Николая Островского Олесь Гончар уже сам приехал из Харькова в Днепропетровск. Она имела ещё меньший успех – мачеха даже не впустила пасынка в дом, а отец… вообще не признал. Всему этому, конечно же, есть объяснения (от дочери-то он никогда не отказывался и трений с неродной матерью у неё не было), но вряд ли здесь будет внесена ясность: Терентий Сидорович погиб в первый же день войны, попав под бомбёжку на аэродроме, где работал, другая родня тоже сошла в могилу с течением времени, унося семейные тайны с собой. Однако сам Днепропетровск-город Олесь Гончар полюбил – сюда он возвратился, на ту самую Ломовку, после войны. В доме на улице Клубной, по собственному признанию, была написана «добрая половина его произведений».

Выпуск Бреусовской школы-семилетки 1934 г., следующий за Гончаровым. Здесь, на чудом уцелевшем фото, его сверстники, друзья и педагоги.

Писать и печататься он начал задолго до войны: после школы поступил на работу в редакцию Козельщинской районной газеты «Развернутым фронтом», затем был сотрудником Харьковской областной газеты «Ленинская смена». Здесь появляется в непростом 1937 году его заметная публикация «С песней о Сталине начинаем день», в этом же, 1937-м его творения, в основном короткие рассказы, начинают публиковать журналы «Пионерия» и «Молодой большевик», газеты «Комсомолец Украины» и «Литературная газета».

Здание церковной сторожки Козельщинского монастыря, где располагалась редакция газеты «Развернутым фронтом» (первое место работы Гончара), и один из номеров этого издания 1933 года; внизу – Олесь Гончар с коллективом газеты (1933 г.)

В следующем году он поступает на филологический факультет Харьковского университета, пишет новеллы «Иван Мостовой», «Черешни цветут», «Орлёнок», повесть «Стокозово поле» – повествующая о голоде 1933 года, она была напечатана в упомянутом журнале «Молодой большевик» в апреле 1941 года. А как же тогда с «замалчиванием „голодомора“», о чём взахлёб вещают нынешние «свидомые»? Гончара не читали, получается?

Повесть Олеся Гончара о голоде 1933 года «Стокозово поле» в журнале «Молодой большевик» (1941 год)

Учёбу прерывает война. В составе студенческого батальона Александр уходит добровольцем на фронт и попадает в плен. Откуда при не вполне понятных обстоятельствах бежит, пробирается в родное село, где несколько месяцев скрывается в дедовой хате. После освобождения Полтавщины осенью 1943 года он был призван в ряды РККА и воевал до победного 1945-го, дослужившись до звания старшего сержанта и должности старшины миномётной батареи. За боевые отличия получил ордена Красной Звезды, Славы 3-й степени, три медали «За отвагу» и «За взятие Берлина».

Военные впечатления Олеся Гончара легли в основу главного его романа «Знаменосцы», состоящего из трёх частей – «Альпы», «Голубой Дунай», «Злата Прага», повествующего об освободительной миссии Красной армии в Европе. Слава пришла не с пустыми руками: автор получил две Сталинские премии (1948 и 1949 годов); в 1959-м был избран председателем Союза писателей Украины и секретарём Союза писателей СССР.

Любопытно, что, непрерывно популяризируя этот свой роман, отрывки из него Гончар публиковал почти всегда под им придуманной бойкой рубрикой – «Посланцы Сталина» (и дальше – название той или иной главы из романа). В одной из своих публицистических статей он именно так: – «Знаменосец мира, демократии и социализма» – называет самого «вождя народов». В другой раз именует его «Великий садовник» (обе статьи были приурочены к 70-летию со дня рождения И.В. Сталина).

Обложки некоторых массовых изданий книги «Знаменосцы», принесшей автору всесоюзную и мировую известность

Безусловно, Олесь Терентьевич должен был тонко чувствовать ситуацию, чтобы оставаться на своих постах «главного писателя» Украинской ССР и держаться дальше на союзном писательском секретарстве. Для этого, во-первых, «Знаменосцы» им от переиздания к переизданию радикально редактировались. Но не только. Прямым ответом на требования партии о развенчании культа личности Сталина стал роман «Тронка» (1963 год). И снова попадание в «десятку» – «на волне хрущёвской оттепели книга был удостоена Ленинской премии», поскольку здесь «впервые в украинской литературе была остро поставлена проблема искоренения сталинизма, борьбы старого с новым».

Свежеиспечённый председатель Союза писателей Украины Олесь Гончар с Юрием Збанацким и Ольгой Кусенко (1960 г.)

Одно удовольствие перечитывать заголовки его выступлений в печати и на собраниях. «Сталинской дружбой мы сдружены навеки», «У единой великой советской семье», «Спасибо тебе, российский народ», «Сердечный привет вам, российские друзья!», «Из одного источника» (к 300-летию воссоединения Украины с Россией), «День пришёл с востока». Гончар демонстрировал себя испытанным коммунистом, интернационалистом, ленинцем («Курс – ленинский! Цель – коммунизм!» называлось его выступление на совещании литераторов в Москве в марте 1963 года). За это Александр Терентьевич обильно взымал тогда богатый урожай наград и титулов: три ордена Ленина, орден Октябрьской революции, звания академика АН Украины и Героя Социалистического Труда…

Но вновь повеяло ветром перемен и что же? «Почуяв, откуда и куда подул ветер, он стремительно сменил кожу: выступил инициатором создания Общества украинского языка и «Народного руха Украины», в 1990 году вышел из КПСС…» – пишет о нём современный исследователь. Вот названия некоторых его статей новейшего времени: «Ощутив себя суверенными», «Украина, день твой грядёт», «На путях к украинскому Возрождению», «Саморасцвет нации», «Нашей мове – жить!». Надёргав выписок из дневников Гончара, газета «Голос України» вскоре после его смерти дала их подборку под «шапкой»: «Путь Украины – это путь к Европейскому дому». Цинично предав прежние идеалы, втоптав в грязь красные флаги, кои он нёс на Запад как освободитель, Олесь Гончар устремился туда же, но уже под жёлто-блакитными знамёнами и в новом качестве – униженного просителя о «членстве».

Что же писал в свой закатный период этот «знаменосец»? Вот, к примеру, его пассаж 1993 года: «Донбасс – это раковая опухоль, отрежьте его, бросьте в пасть империи, пусть подавится! Потому что метастазы задушат всю Украину! Что даёт Донбасс нашей духовности, нашей культуре? Колбасный регион и колбасная психология! Единственную украинскую школу и ту затравили … Нет, пусть нас будет меньше на несколько миллионов, но это будет нация. Мы способны будем возродиться, войти в европейскую цивилизованную семью… А так никогда порядка не будет. Будет разбой и вечный шантаж…»

За этим столом, при свете тризубой настольной лампы, у этого человека рождались в конце жизни поистине людоедские строки…

Ещё раньше (датировано 11 июля 1990 г.) украинский классик отметил, что «смущают последнее время … киевлян … одесские серо-бурые завихрения. Что это такое “Новороссия”? И почему наши рыцари не притормозят тех пещерных, мохнатых, замшелых, не поймут, какое на улице столетие?» – имея в виду под «пещерными», «лохматыми» и «замшелыми» русских – тех, кого он воспевал в былое время в своих «Знаменосцах» и других произведениях, письменно и вслух с высоких трибун.

Он уже разделил для себя прежде единый народ и «в исступлении украинофильства», как пишет исследователь, уверял, что «нежная, поэтичная и добрая» украинская нация уже не в состоянии «разбудить восточные регионы» от летаргического сна, вернуть им утраченную (?!) этническую память, которую отбирала и выкорчёвывала «полудикая Московия» – «жадная, агрессивная орда, в жестокости и коварстве не знавшая равных»… Просто волосы дыбом: неужто это выводила на бумаге та самая рука, которая в своё время начертала повести «Берег любви» и «Бригантина», романы «Твоя заря» и «Собор»? Невероятно!

Подлинный дом деда Гаврилы, в котором вырос Олесь Гончар (слева вверху), рядом – новодел, построенный властями на месте старой хаты, где размещается мемориальный музей писателя в с. Сухое. На снимке внизу – недавнее дополнение: жёлто-голубой флаг над воротами. Под которым убивают людей в Донбассе. К чему, в принципе, и призывал Гончар

Были ему награды и за смену знамён, но слабые против прежних – звание почётного доктора Альбертского университета (Канада) и Героя Украины (посмертно)…

Самое же печальное для Гончара-писателя состоит в том, что предательства его не оценили – он вычеркнут из почти всех школьных программ. К изучению дозволена только его новелла «Модри Камень», а творчество в целом – в факультативе «Писатели родного края».

Заглавное фото: Олесь Гончар